– Как можно скорее.

– Ты выводишь меня из терпения.

– Как только у меня появятся деньги, – выкрутился я.

– Э нет, так не пойдёт! Ну-ка выверни свои карманы.

В карманах у меня всегда лежала россыпью мелочь: я сгрёб её в ладони и высыпал перед Грэддом на стол.

– У тебя есть деньги, – сказал Грэдд.

– Но их так мало.

– А где начинается «много»? Я говорю – с одного доллара. Ты скажешь – с пятидесяти. Где?

Я не знал, что и сказать на это.

– Не делай эту ошибку, я тебя умоляю. Делай все другие ошибки, но эту не делай. Она – самая страшная, самая ужасная, самая непоправимая. Не жди. Делай сразу. Делай без предисловия. Делай без замаха. Просто бери и делай. Не знаешь – делай. Узнаешь, когда сделаешь… Так когда ты приступаешь к торговле?

– Завтра, – сказал я.

– Сегодня, – поправил Грэдд.

– Но ведь рынок уже закрыт.

– А ты думаешь, что торговля – это просто заполнять заявки? Большую часть времени ты будешь заниматься подготовкой своих сделок, а потом – их разбором! Если, конечно, ты на самом деле хочешь торговать.

– Да, – подтвердил я. – Хочу.

– Ну, пошли, – сказал Грэдд.

Честно говоря, у меня никогда и не было в голове всех этих домиков в швейцарских Альпах, о которых говорил Грэдд. И не было никакого азарта, желания играть. Я даже, по-настоящему, не хотел быть богатым. Я просто хотел найти что-то такое же, что было бы для меня «как петь и плясать», но при этом давало возможность думать, меняться, я ждал чего-то нового, хотел понять, каким образом думают другие люди.

Грэдд сказал мне, что я непременно должен твёрдо придерживаться двух цен: той, по которой я буду продавать, если рынок пойдёт против меня и я пойму, что мой прогноз неудачен, и той, по которой я буду брать прибыль.

– Других цен для тебя просто нет, – внушал мне Грэдд. – Либо ты продаёшь акции с убытком, либо с прибылью, причём потенциальный убыток, естественно, должен быть меньше, чем желаемая прибыль, иначе какой смысл в заявке.

Сначала мы выбрали отрасль. Это была пищевая промышленность. Потом выбрали компанию, молодую и быстроразвивающуюся, перспективную, её акции стоили в то время восемьдесят один доллар, но мы с Грэддом посмотрели на её баланс и решили, что акции – недооценены. И что они должны вырасти. Тем более что эмиссия прошла недавно, и акции уже две недели поднимались ровно и весело.

Однако на следующий день поутру цена была всего лишь семьдесят девять, а к полудню мои акции упали до семидесяти шести. Я начал беспокоиться. Что-то не так в нашем анализе, подумал я. Может быть, лучше прекратить торговлю, ведь это, в конце концов, мои деньги. Я связался с Грэддом и доложил, что собираюсь продать акции, пока они не упали ещё сильнее.

– Какого черта, – возразил Грэдд. – Мы же вчера решили становиться на покупку.

Я крутил телефонный провод в руках.

– Ну да, мы решили, но это было вчера. А сегодня…

– У тебя есть стоп-приказ. Он стоит на семидесяти.

– Ну да, на семидесяти, но я подумал, что можно не доводить дело до семидесяти и продать их сейчас, пока они ещё стоят семьдесят шесть.

– Чёрта с два, – взбеленился Грэдд. – Чёрта с два «ты подумал», Бакуш. Это называется не «подумал», а другим словом: «струсил»! Мы проводили вчера анализ?

– Проводили.

– Согласно анализу, акции должны вырасти?

– Ну.

– Так какого же чёрта их продавать, если они вырастут?

– Действительно, – приободрился я, завязывая пятый узел на телефонном проводе.

– Не смотри на них, – посоветовал мне Грэдд. – Не смотри вообще на акции. У тебя есть две цены, внизу и вверху. У тебя есть твой анализ. Так отойди от этой долбаной доски и не смотри на них! Ты меня понял?