Славка-Рыж зажёг свет. И сладости, и лимонад, и сыр, и колбаса, и много-много всего! Запахи вскружили голову…

– Ви-но, – прочитал Рыж по слогам, – попробуем?

Он отбил горлышко у бутылки с помощью ножа и разлил лиловый напиток в наши ладони. Мы дружно хлебнули. Я и Женя тут же выплюнули. Вино как будто обожгло рот.

– Я лучше лимонада выпью, – проворчал Женя, и тут же к его руке полетела стеклянная бутылка лимонада.

– Лови! – воскликнул Родя.

Женька удачно поймал бутылку и, откупорив пробку, сразу выпил половину.

– Эх, хорошо! – протянул он.

Я взял горсть мармеладных конфет в шелестящей обёртке и сунул их в карман.

– Надо бы Косому что-нибудь сбросить, – предложил Рыж, – а то нечестно получается.

– И то верно, – согласился Вождь, жуя колбасу. Он схватил такой же батон варёной колбасы и лимонад и, выглянув в окно, крикнул шёпотом: – Косой, лови!

Косой поймал колбасу и сразу начал с усердием жевать, а бутылка лимонада упала с глухим звуком в траву. Этот звук разбудил дремавшего сторожа. Он с грохотом открыл дверь склада.

– Бежим! – скомандовал Вождь и кинулся к окну.

Около маленького высокого окошка лежали аккуратно сложенные мешки с мукой. Когда мы влезли на склад, они пришлись очень кстати. Но обратного пути не дали: верхний мешок под тяжестью Вовкиного прыжка лопнул, и содержимое высыпалось на пол, а Вождь упал, измазавшись в муке.

Родя сообразил, что горит свет, и нас видно – дворник мог запомнить всех или хотя бы посчитать. Одним рывком – недаром был самый высокий из нас – он треснул бутылкой вина по лампочке. Свет моментально погас. Бутылка же осталась целой.

Сторож был не промах, сразу сообразил, что к чему, и протяжно засвистел в вверенный ему свисток.

– Шаг – стреляю на поражение! – предупредил он и снова засвистел.

На его сигнал прибежали представители комиссии общественного порядка, дежурившие этой ночью, – двое мужчин и женщина в красной косынке. Женщина втащила на склад ревущего и причитающего Юрку-Косого.

– Тётенька! Пустите меня! – вопил он.

Мы отчаянно и безуспешно метались по складу, роняя коробки, попадавшиеся у нас на пути. Вовку схватил сторож сразу после его падения. Затем попались Женька и я, а уж потом Родя и Слава.

– Попались, голубчики! – воскликнул сторож, а мы продолжали брыкаться.

– Эй, вы! Полегче ногами-руками машите! – рявкнул мужчина, державший меня и Женьку.

– Сейчас ГПУ2 позовём – вмиг успокоятся, – сказала женщина, – вы откуда взялись, беспризорники?

– Мы не эти… мы призорные, – всхлипнул Юра.

– Ах, призорные! – засмеялась женщина, а следом за ней молодые мужчины и пожилой сторож.

– Где же вы живёте? – с иронией спросил мужчина, державший Родю и Славу.

Мы наперебой назвали адрес.

– Приют, – сказала женщина.

И нас повели по названному адресу к зданию из красного кирпича. Тяжёлый стук в дверь разбудил всех жильцов. К нам вышла Васса Матвеевна, заспанная и удивлённая. Поверх ситцевой сорочки был накинут махровый потёртый халат.

– Ваши? – спросила женщина. Теперь она держала не только Юрку, но и Вовку, так как сторож остался на складе.

– Мои, – почти шёпотом ответила Васса Матвеевна.

– Плохо ж вы, гражданка, за ними смотрите. Пока вы спите, эта малолетняя шпана продсклад обчистила!

Васса Матвеевна ахнула.

– Они же просто дети!

– Не дети, а преступная шайка!

– И что же украла эта шайка? – строго спросила Васса Матвеевна, поставив руки в боки.

Нам вывернули карманы. Из них разноцветной шелестящей россыпью выпали конфеты и мармелад, а из кармана Роди со звоном упала металлическая банка с леденцами. Стукнувшись о землю, она раскрылась, показав содержимое. Только у Юрки карманы были пусты, что и понятно: колбасу и лимонад он сразу же выбросил при облаве.