– То есть? – поинтересовалась Дженни, биолог.

– Первый материк Земли, до того, как раскололся на части, был назван учеными «Пангеей». Он существовал в ранней истории Земли. По всей видимости, и климат на нем был такой же, как здесь, – просветил ее Монен.

– Мне нравится! – одобрил Билл Кацнальсон.

– И мне! Принято! Это – Пангея! – поддержала Дженни. – А как назовем планету?

– Не все сразу! Само придет… – Монен ткнул карандашом в точку на экране. – Давайте высадимся здесь, неподалеку от пирамидального дерева! Великолепное по красоте место!

– Чуть сместимся, – возразил ему Билл. – Будет лучше разбить лагерь недалеко от устья большой реки.

– Да, босс! – склонил голову Фили.

Корабль бесшумно упал вниз, завис над самой поверхностью, затем мягко опустился на грунт. Отделившиеся от корпуса опоры жестко уперлись в почву. Оставалось открыть люк. Они уже знали, что могут обойтись без скафандров, но трусили, все-таки не Земля…

– Может, маски наденем? – робко спросила Дженни.

Монен хихикнул.

– Полагаешь, здесь дурно пахнет?

– Ну, мало ли что тут водится!

Раздались нервные смешки. Джек стоял вместе со всеми. Его губы растянулись в широчайшей из улыбок.

– Джека пустим на выпас первым. У него невозможно приветливый вид! – изрек Монен. – Аборигенам точно понравится!

– Хватит болтать! Важный исторический момент! Первопроходцы высаживаются на планету земного типа! – торжественно продекламировал Джек.

– Красиво излагаешь! – Монен покрутил головой. – А съемка ведется?!

– Естественно! – ответила самая юная участница экспедиции лингвистка Лиен.

– Хорош будет репортаж! Память в аппаратуре закончилась, а космонавты все топчутся перед закрытым люком.

Они тесной толпой, давя друг друга, и безудержно хохоча, упали в высокую траву, которая от мягкой посадки звездолета нисколько не пострадала.

– Не могу надышаться! – сказала Лиен, вставая.

– Какой густой терпкий запах! – заметила Дейдра. – Прогуляемся?

Дейдра с Лиен взялись за руки и побрели в высокой траве, как в воде.

– Девочки, далеко не уходите! – крикнул им вдогонку Монен.

Они весело помахали в ответ рукой.

У Джека Краткого из всех эмоций, которые он бурно переживал в полете, осталась одна радость. Улыбка на его лице была словно приклеенная.

– Надеешься встретить Пятницу, Джек? – вполне добродушно съехидничал Монен.

В ответ Краткий только пожал плечами. Ему не хотелось говорить. Он слушал планету.

Монен поднес бинокль к глазам. Пирамидальное дерево было далеко. В километрах пятнадцати-двадцати.

– Что-то меня в нем привлекает! – заметил он.

– Мы сходим туда! Но позже… – Бил остановился рядом с Моненом. – Материк огромен! Больше, чем вся совокупная суша Земли. – Он помолчал. – Но мы начнем с реки. Будем двигаться вниз по течению до самого устья. – Бил вслушался в свои наушники. – Биологи на берегу реки, проверяют качество воды, говорят, что в ней полно живности.

– Чего не скажешь о суше! – заметил Монен. – Да и в небе пусто! Все-таки наша Земля – прекрасный многообразный мир!

Вернувшись на борт, космонавты по распоряжению биологов разошлись по своим каютам.

– Устроим небольшой карантин, – пояснили они. – Проверим наши реакции на местную органику.

Поколдовав над отобранными пробами грунта, воды и собранными растениями, специалисты констатировали удивительное сходство местной органической жизни с земной.

– Будто эту планету готовили специально для нас! – доложили они командиру.

И Билл Кацнальсон, приглашая экипаж в командный отсек, широко улыбался.

Недалеко от места посадки был разбит комфортабельный лагерь. Каждому поселенцу собрали небольшой уютный домик, а общая кухня, вынесенная за пределы лагеря, была сооружена у реки. С тюбиками и коктейлями было покончено. А исследование речной фауны перекочевало из лаборатории в столовую, то есть в желудки сотрудников экспедиции, из которых отсутствием аппетита никто не страдал. Вот только на кухне трудились врач и лингвист. Места в экспедиции были ограничены, да еще дополнительно взяли на борт Монена с Кратким. И двум наименее занятым женщинам пришлось проштудировать книгу рецептов и засучить рукава.