После этих слов она подошла к маркизе и, взяв её под руку, повела к выходу из гостиной. Маркиза была так тронута заботой, что утратила дар речи. Эта несгибаемая личность, которая привыкла заботиться о других и всем покровительствовать, уже давно забыла, когда заботу проявляли о ней самой. От нахлынувших чувств она еле слышно всхлипнула. Они направились в кабинет маркизы, где было удобное канапе, на котором она могла немного отдохнуть.

Едва Жастин закрыла дверь, маркиза сняла шляпку с вуалью, освободила ноги от туфель и с наслаждением опустилась на мягкое ложе. Затем внимательно посмотрела на свою спасительницу и сказала:

– Моя дорогая, вы слишком прозорливы для своих лет.

– Знаете ли, маркиза, когда живёшь двойной жизнью, взросление происходит гораздо быстрей. Я видела столько страданий, что научилась распознавать чувства людей, находящихся в сложных ситуациях. Всё, что связано со смертью, для меня гораздо ближе, нежели для других. Я знаю, как вам не хочется всего того, что происходит вокруг вас, и поверьте, что не только вам…

– Что вы этим хотите сказать?

– Для маркиза это очень сложное испытание, и ему тоже не хочется следовать протоколу, если можно так сказать.

– Думаю, что понимаю, о чём вы говорите. Кстати, может, вы в курсе события, которое всполошило ночью прислугу? Я слышала ужасный шум, но, помня о твоём предупреждении, не стала выходить из комнаты. Утром мне сообщили, что упала ваза с зонтами. Странно, столько лет стояла и никогда не падала.

– Я могу объяснить причину её падения. Дело в том, что моё бдение у постели почившего маркиза не прошло даром. Едва я разместилась для ночного бдения, как он тут же появился на противоположном от меня кресле. Он был рад, что я его вижу, но суть беседы сводилась к тому, чтобы я положила ему в гроб его любимую трость, которая как раз и находилась среди зонтов. Спустившись в прихожую и найдя вазу с зонтами, я не нашла места, куда бы могла поставить подсвечник, который взяла с собой. Поэтому мне пришлось действовать одной рукой. В тот момент, когда я уже почти вытащила «трость», оказалось, что у меня в руках лишь клинок, а его ножны по-прежнему находятся в вазе. Прислонив клинок к стене, я потянулась за ножнами, но клинок, очертив дугу по стене, мощой рукояткой опустился на край вазы, последствия этого падения и произвели ночной переполох. Но это всё неважно. Главное, что маркиз остался доволен.

– В последнее время я всё чаще ловлю себя на мысли, что нахожусь в центре какого-то мистического приключения. Всё это так невероятно! Мой кузен умер, но он решил с вами немного поболтать и ненароком попросить вас об услуге. Может, всё это только сон и я скоро проснусь? Всё это непостижимо для моего ума.

– И тем не менее это так. По всему видно, что мне предстоит этим заниматься всю жизнь. Ну, сами подумайте, как не помочь тому, кто уже сам не может взять с собой то, что ему дорого? Как вы сами видите, есть люди-проводники. Я так об этом думаю. По-видимому, Господь даёт усопшему шанс на некое напоминание о себе для тех, кого он покинул, используя для этого проводника. Я думаю, что на сегодня для вас довольно новостей из параллельного мира. Теперь позвольте, я вас оставлю, вы отдохните, я никому не дам вас тревожить до выноса тела

Оставив маркизу отдыхать, Жастин направилась в свою комнату и взяла тетрадку, с которой последнее время почти не расставалась. Она не так давно приняла решение записывать всё, что с ней происходит, особенно связанное с миром теней, а также возникающие важные мысли в прозе или стихах. Она думала о том, что настанет время и она займётся накопленными записями и придаст им определённый порядок. Ещё с ночи в её голове звучали стихотворные строки. Их надо было обязательно записать, иначе они будут её постоянно преследовать. Так с ней бывало всегда, поэтому карандаш и тетрадь были её постоянными спутниками. После того, как мысль или стих были излиты на бумагу, ей становилось легче, словно происходило некоторое освобождение. Она открыла тетрадь и записала свою мысль…