«Конечно, слышу! – это прозвучало немного грустно. – Как ты там?»
Я сам понимал, что мой рассказ звучит хаотично. Я пытался рассказать ей всё и сразу: о своей практике, о появившемся в моей жизни Ветроше, о Фарро, который свалился нам как снег на голову…
Наконец спросил, как там все.
«Твои родители в полном порядке… Дэнни прекрасно справляется!»
«А кто не в порядке? Стелла?» – казалось, моё сердце замерло в этот момент.
«О, нет-нет-нет! Ты не так понял! – Лера поспешила пояснить. – Просто Стелла очень испугалась, когда я рассказала ей о твоей академии. Ты же понимаешь, я не могла ей наврать…»
«Понимаю…»
«А знаешь, что она сказала мне, когда я рассказала ей про ту планету с тигром? – тут я почувствовал, что Лера улыбается. – «Мне завидно-завидно-завидно! А знаешь, деточка? Если бы меня кто-то свозил на другую планету, я бы этого кого-то приковала к одной своей руке и – для верности – крепко держала бы второй».
«Тебе не надо меня держать, – я сам не понял, как у меня это вырвалось. – Моя жизнь и так принадлежит тебе!»
Она не ответила. Но я чувствовал, что она всё ещё на связи.
«Лер?»
«Да».
«Ты сказала: «Дэнни справляется…»
«О! Здесь твой двойник. Я думала, ты знаешь… Он отличник. Кажется, он доучится до золотой медали. Он вообще всё делает безупречно. Но… Он не ты! Хотя, кроме нас со Стеллой, этого вообще никто не видит… Денис?»
«Я здесь…»
«Мы скучаем! – она сделала пуазу. – Я скучаю! Вернись ко мне, пожалуйста! Не сейчас, но… Я же всё понимаю. Но… Как только сможешь, вернись ко мне!»
Я словно видел её лицо в этот момент.
«Я очень постараюсь!»
Глава 6. Позор Терии и магия огня
Мама забирает сынишку от стоматолога:
– Сынок, что нужно сказать тёте?
– Я тебя запомнил!
(Фольклор)
Утром я проснулся не от будильника и не от щекотки перьями в ушах, а от короткого глухого стука об пол и громкого возмущённого «Кхрррррбра!» в исполнении Ветроши.
Воодушевлённый своими успехами он проснулся очень рано, заскучал, но Митро будить не стал. Как потом пояснил, «жалко стало, он такой маленький». Тогда Ветроша взялся за моё одеяло: вцепился в его край клювом и принялся тащить к краю кровати. В итоге не рассчитал инерцию и глухо шлёпнулся на пол вместе с одеялом.
А меня ему, получается, не жалко…
– Ты цел? – свесился я с кровати, пытаясь разглядеть Ветрошу, который, фыркая, копошился под накрывшим его одеялом.
Наконец он сумел высунуться наружу:
– Вставай! День уже начался! Мы на занятия опоздаем!
Я потянул одеяло и, натягивая его себе на голову, попросил Ветрошу успокоиться:
– Отстань! Ещё слишком рано! Лучше поспи, как мы с Митро!
– А когда не рано? – я почувствовал, что одеяло с меня опять начинает сползать.
Снял его с головы. Точно, пернатый стоит, зажав край одеяла в клюве, и тянет.
– Понял! – я вздохнул. – Поспать ты мне не дашь, ранняя пташка. Надо было тебя Жаворонком назвать, а не Ветрошей. Который час?
Ветроша выплюнул одеяло из клюва и спросил:
– Который чего?
А ведь точно! Который чего… Я же здесь ни разу о часах не думал! Более того, нигде на Атласе я их не видел! Ни разу! Ни маленьких, ни больших, ни даже песочных.
Не то, чтобы о времени тут совсем не думали. Утром меня поднимал будильник. Потом в голове я слышал напоминания, что уже пора – на тренировку, на занятия… Но в остальном этот мир – и я в нём! – как-то обходится без часов.
Интересно, а как они тогда живут? Как встречи назначают?
Через три оборота Милды после сто восемнадцатого всплеска водопада?
Я посмотрел на Ветрошу, который в этот момент снова хватанул клювом край одеяла и выжидающе уставился на меня: тянуть или не тянуть…