В качестве домашнего задания она вручила мне мешочек с несколькими камнями:

– Попробуй с ними поговорить. Но по одному! А потом расскажешь мне о том, что при этом чувствовал. Или не чувствовал.

…Когда я вернулся к фонтану, то застал почти идиллическую картину: удобно сидящего на разложенном на траве плаще Тоута Митро, самого Тоута, Целуса и Эилиля, которые полукругом выстроились вокруг чаши и наблюдали, как Ветроша, он теперь устроился на самом верху – между рожками на голове дракона, управляет смерчем: то затягивает в себя всю воду из фонтана вместе с рыбками, то аккуратно возвращает её назад.

Самым разговорчивым зрителем был Целус. Если Тоут и Эилиль молчали, то он вообще не замолкал:

– Поразительно! Упоительно! Невероятно! Хотя не ясно, как он это делает! Птица, которая понятия не имеет о давлении, температуре, атомах и молекулах! Но заклинания из него просто рекой льются! И ветер – ветер! – его слушается! – тут Целус посмотрел сначала на Тоута, потом на Эилиля. – Завтра как? Попробуем с молниями?!

– Идея – огонь! – ответил ему Эилиль. – Но сначала громоотвод поставим.

– Не поможет! – решил сострить Митро. – По лысой макушке Ветроша точно не промажет!

– Не промажу! – подтвердил Ветроша.

– Митро! Ветроша! Вы обалдели, что ли? – заорал я, только представив, что Тоут может сделать с ними за подобные насмешки.

Но тот, к моему удивлению, лишь улыбнулся:

– Слышал бы ты, что твой Митро нёс до этого!

– Даже знать не хочу! – я покачал головой. – Простите! Я этим гопникам покажу кузькину мать!

– Кому? – с недоумением спросил Эилиль, пока Целус продолжал восторженно любоваться Ветрошей, не слыша ничего вокруг.

А Тоут слышал. И добавил:

– Да, кому ты устроишь мать? И кто такой Кузька?

Я вздохнул, тут же сообразив, что не смогу им объяснить природу этого выражения. Но выкрутился:

– Давайте потом, пожалуйста. А то история очень длинная.

…Конец этого дня прошёл, как и два предыдущих вечера. Мы даже поужинать нормально не успели, как к нам явились очередные гости. Я еле успел унести в спальню стойку с Адилем.

На этот раз визитёры не шли потоком, а ввалились оптом – целая группа преподавателей факультета магии воздуха. Громких, как стая чаек, и очень разных по обличию… Именно среди них был тот самый, похожий на классического чёрта из русских сказок, субъект.

Митро, который всё ещё торчал у нас, внимательно смотрел на толпу и, увидев рогато-хвостатого, сначала не удержался, плюнул прямо перед собой и буркнул: «Бырррка какая!», явно рассчитывая, что «чёрт» этого не услышит. Но тот услышал.

Он повернулся к мячику и вместо того, чтобы возмутиться, приложил свою руку-лапу к груди, сдержанно поклонился, а потом мягко сказал:

– Не совсем. Но я рад знакомству!

– Ой! – на моей памяти, кажется, впервые Митро смутился. – Неудобно-то как…

– Ну и что такое «Бырррка»? – шёпотом спросил я его, наблюдая за тем, как заполнившие почти всё пространство визитёры обступают диван с сидящим на его спинке гордым собой Ветрошей, который в этот момент больше походил на надутого индюка, чем на эврола, хотя и слегка обалдевшего от громкости и напора гостей.

– Тебе лучше не знать! – насупился мячик.

Все эти магистры магии воздуха хотели только одного – поговорить с Ветрошей, а потом своими глазами увидеть, как маленький, юный, ни дня не учившийся дебютант плетёт заклинания ветра.

Пока все они только болтали, я даже сумел расслабиться, перестав прислушиваться к галдежу и мечтая, когда все уйдут, сразу завалиться в кровать. Но дрёму у меня в голове вдруг нарушило мурлыканье флейты.

Сообразив, что это значит, я еле успел крикнуть: