Я не стал исключать сразу ни один из этих двух вариантов. В любом случае, я буду искать лазейку, для того чтобы выскользнуть из этого здания без боя, к которому я был абсолютно не готов, а если это не удастся, то так и так бой станет попросту неизбежен. Сдаваться на милость победителя было не моей историей, это я знал точно, хотя откуда мне это было известно, совершенно непонятно. Судя по всему, это был очередной отголосок из моего далекого прошлого. Несколько раз я пытался использовать внезапные рывки, для того чтобы обойти Авраама сбоку, протиснуться вдоль стенки, но он удивительно резво успевал перекрывать мне эти лазейки. Слишком близко я старался к нему не подлетать, потому что отчетливо помнил, как мне стало нехорошо, при его первом ко мне приближении. Он словно вампир из сказок попытался обездвижить меня, чтобы потом без сопротивления выпить всю мою кровь, ну или в нынешнем положении – мою энергию.

Разговорами его отвлечь тоже не получалось, на все мои попытки послать ему мыслеобраз, я натыкался на его блок. Хотя он и посылал в меня какие-то сигналы, но они скорее носили характер своеобразных исследовательских зондов, чем его попыткой со мной пообщаться. Зато я смог уловить принцип построения его блока, несколько раз послав в него различные комбинации из ментальных сигналов и, изучив ответные реакции на них защиты разума Авраама. После нескольких таких неудачных попыток, я все же смог изобразить что-то подобное и тут же наткнулся на изумленный мыслеобраз Авраама, когда его зонды отскочили от меня так же, как мои до этого отскакивали от него.

После этого наш тандем стал двигаться немного быстрее, потому как Авраам увеличил скорость своего наступления, а мне в ответ пришлось ускорить свое отступление. Он видимо понял, что я не настроен тупо бежать, а пытаюсь по ходу дела выстроить какую-то защиту, что его явно не слишком устраивало. Мы к этому времени поднялись на четвертый, предпоследний этаж здания.

Пока мы его пролетали, я попробовал хоть как-то атаковать Авраама, выстреливая в его сторону ментальные импульсы, и пытаясь при этом представить их в виде чего-то, наподобие камня, выпущенного из рогатки или пращи. Если кто-то пробовал мысленно кинуть в не слишком приятного ему субъекта что-нибудь тяжелое, то он поймет всю бесплодность подобных моих ухищрений. На Авраама это тоже никак не подействовало. Я испробовал уже с десяток приемов, чтобы придать своим мыслям хоть какой-то ощутимый для противника урон, но ничего хорошего из этого не выходило. И вот тогда я вспомнил еще один мудрый постулат: «Безразличие – самый действенный способ защитить себя от нападок недоброжелателей». Если его можно использовать для защиты, то переиначив, можно попробовать и напасть.

Для начала я выстроил свой блок так, как подсмотрел у Авраама, но усилил его безразличием. И сразу же, я почувствовал себя намного уверенней. Мой доморощенный блок стал ощутимо прочнее и даже немного искрил, если присмотреться повнимательней. Я остался доволен результатом, особенно после того, как Авраам вдруг сбросил скорость, видимо ощутив изменения в моем сознании, и снова стал бомбардировать меня своими зондами. А я, используя образовавшуюся паузу, вооружился злостью. Для этого я вспомнил наш с ним недавний разговор, и сконцентрировался на его фразах, когда он рассказывал мне, как бездарно потратил многие дни, на хаотичное исследование квартала, бессистемно и бессмысленно тратя свое, а по итогам и мое время.

Я вспомнил свое чувство недовольства, когда я осознал, что мне придётся все же самому исследовать эти кварталы, и постарался превратить его в злость на этого бездаря. Я постепенно и неотвратимо разжигал внутри себя это чувство, а когда уровень накала моей злости достиг взрывного характера, и я был готов уже его хорошенько обматерить, то вместо этого, я сконцентрировался на форме и положении в пространстве его сознания и послал в него мысленную оплеуху.