Мир Теней Денис Камков

Впервые я осознал себя в заброшенном доме, бывшем когда-то многоэтажкой в квартале из подобных ему строений. В доме было пять этажей и в каждом из них имелось с десяток квартир разной планировки и различных размеров комнат. Единственное, что сейчас имело значение, так это имя – Морон. Я знал, что меня зовут так, но откуда и почему именно это имя всплыло в сознании я не смог бы ответить, даже если бы кто-то меня бы спросил. Но спросить было некому, я был один в этой пустой, бетонной коробке, бывшей когда-то жилым домом.

Эта постройка была сейчас полностью необитаема. Это я выяснил спустя уже несколько часов блужданий по многочисленным комнатам, коридорам, этажам. Моя бесплотная тень скользила по помещениям совершенно свободно, перелетая из комнаты в комнату, не встречая сопротивлений или преград. Входной двери в дом не было, как не было вообще никаких конструкций кроме бетона. Не было окон, не было дверей в квартирах и комнатах, и даже из любого подъезда можно было попасть на улицу совершенно свободно.

Обстановка, мебель, предметы, которые должны были бы быть в помещениях, как я помнил это по воспоминаниям, отсутствовали. Я не понимал, почему и куда все это делось, но сейчас это было именно так. Кое-где в углах я ощущал горстки пыли или чего-то напоминающее высохшую грязь или прах. Такие кучки сухой взвеси встречались в местах, где ветер или сквозняки не вымели их из помещения. Что это такое и из чего образовалось, я не знал, наверное, раньше это было чем-то, а может и кем-то.

Память периодически выдавала мне картинки, связанные с той жизнью, которую я вёл, но насколько это было давно и было ли это на самом деле я сейчас не смог бы с уверенностью ответить. Такие флешбэки возникали спонтанно и не зависели от моего желания или напряжения того, что можно было бы назвать разумом. Может быть, это были чужие видения или наведённые ментальные проекции от кого-то или чего-то.

Я осознавал себя как тень. Тень бесформенную или не до конца оформленную. Я мог сейчас вытянуться в длину на многие метры или сформироваться в шар, или отрастить конечности, но они получались у меня неоформленные, амёба подобные. Я не имел понятия, зачем их отращивать и для чего это нужно и поэтому бросил эти бесполезные занятия.

Под влиянием дуновения воздуха, я прогибался и если не прикладывать сил и желания, меня тут же расплёскивало по направлению воздушных потоков, превращая в лоскуты, трепещущие в сторону направления ветра, которые вытягивали меня за собой, превращая в длинные, рваные нити. Мне это не нравилось и поэтому, я усилием воли вновь принимал форму шара, чтобы было проще контролировать весь свой объем.

Я мог ощущать. Я чувствовал потоки и движения воздуха, когда мое неосязаемое тело продувалось насквозь и его несло в сторону, развеивая на лоскуты. Но приложив совсем крохотное усилие, я мог оставаться на месте, сохраняя форму и пропуская воздух сквозь себя. Когда всходило солнце, я чувствовал его свет, как излучение, которое пыталось придать моей сущности температуру, нагревая ее на несколько градусов, благодаря своему инфракрасному излучению. Я помнил такие понятия, и это было важно. Потоки света я мог частично поглощать или пропускать сквозь себя и в первом случае, на поверхности, возле которой я в данный момент находился, можно было заметить участок, где температура ее немного отличалась. Так я понял, что мое тело имеет размер, а точнее объем, который можно измерить опосредовано. Но для чего и каким образом измерять то, что не имеет конечной, зафиксированной формы, было непонятно, и я тут же отбросил эту бесполезную идею.

Я не мог видеть. Хотя раньше, для меня это имело значение. Я это помнил совершенно отчетливо. В нынешнем своем состоянии, я не имел органов осязания, как и обоняния, я был тенью. Чьей-то тенью. То из чего я состоял, можно было бы назвать энергетической сущностью, но и энергии во мне сейчас не было. Я не мог накапливать ее или испускать какое-либо свечение или излучение, не мог заряжаться или тратить что-либо. Я был просто тенью. Любая тень, как я помнил, всегда была порождением света и какого-либо объекта, который отбрасывал ее, загораживая собой свет. Но свет сейчас проходил сквозь меня, не встречая сопротивления. Я мог впитать часть его спектра, и тогда я чувствовал, как температура моя становиться отличной от окружающей среды, но это не приносило мне удовольствия, хотя и дискомфорта тоже.

Зато я имел память. Она не была полной, скорее это были обрывки воспоминаний, разрозненные и не оформленные, но я помнил, что когда-то был существом, имевшим тело. Тело, которое имело массу и конкретную форму. Я не мог вспомнить, как оно выглядело, не помнил своих органов чувств, не помнил, как они работали и для чего они были мне нужны. Я не помнил, что значит видеть или слышать, каков на вкус воздух, вода или пища.

Пища. Я помнил, что раньше мне нужно было питаться, поглощать органику, воду и воздух, чтобы поддерживать свое тело в состоянии, для совершения каких-либо действий. Я не помнил, чтобы за последний отрезок своего осознанного существования я чем-либо питался. Если я существую, помню, могу передвигаться, то мне нужно, наверное, и питаться. Я попробовал понять как это делать, и что для этого нужно, но моя память не содержала ничего подобного и я отбросил и эту мысль, оставляя ее на потом.

Время. Еще одно понятие, которое мне теперь было непонятно. Я знал, что солнце всходит и заходит. Когда его нет, я не чувствовал его влияния на себя. Раньше я мог видеть, и тогда оно было нужно мне. Солнце позволяло мне прежнему не только что-либо рассмотреть, но оно давало мне тепло. Сейчас я чувствовал его потоки и они были различны. Лишь одно из группы излучений могло воздействовать на меня нынешнего и придавать температуру. Хотя она мне была бесполезна, зато благодаря ней я знал, что наступает день. А когда этого излучения не было, то видимо это была ночь. Эти понятия я помнил, как помнил и то, что раньше ночью я спал, а днем бодрствовал, то есть был в активном сознании.

Сознание. Наверное, сейчас это было самым главным. Осознание себя придавало мне целостность, осознанность, смысл. Я помнил, что было вчера, и помнил, что было раньше. Между этими двумя понятиями пролегало немало времени, я это четко понимал. Раньше все вокруг было другим, живым, вокруг было движение, были другие, подобные мне, такие, каким и я был раньше. Сейчас я был один, и ничто не побуждало меня, не придавало извне мне мотивирующий смысл, для дальнейших изысканий, копания в глубинах моей памяти или своих воспоминаний. Я был тенью, тенью себя прежнего, теперь я понял это, и это было действительно важно.

Наверное, я был откуда-то отсюда, раз именно здесь я находиться сейчас. Возможно, что раньше, я жил в этом самом доме, в одной из квартир, до того как… До того как что? Что могло произойти такого, что я перестал быть тем, кем был раньше? А кем я был? Был ли кто-то со мной рядом, кто-то кто был мне дорог? И что значит – был дорог? Вопросы возникали и уходили, теряясь во мне, возникали снова и пропадали, проходя насквозь, как вода проходит сквозь песок.

Некоторые из вопросов я пропускал сквозь себя намеренно, а некоторые откладывал, чтобы подумать о них позже, потому что чувствовал, что они для меня важны. Память, единственное, что было у меня и это было очень важным, я понимал, что пока есть память, есть знания, эмоции и понятия, значит, есть и я – Морон.

В нынешнем состоянии я мог не спать. Это стало понятно, как только пришел новый день, и я снова ощутил на себе влияние солнца. Проведенный в само копании, минувший день не принес мне усталости, я не ощутил дискомфорта или желания отдохнуть. Скорее всего, это происходило потому, что у меня не было тела. Без тела нет усталости, как нет бодрости или чего-то подобного, что связано с физической составляющей прежней моей жизни.

Солнце, планеты, космос. Эти понятия были мне известны, и когда-то раньше они имели значение. Так же как имели значения понятие город, дом, квартира, вещи, быт. Раньше было много существ, которые населяли квартиры, дома, города, планету. Я это помнил. Возможно, кто-то жил даже в космосе, потому что в нем было много планет, много звезд, таких как наше солнце. Таких же, а может быть и других? Наше солнце было красным и светило утром и вечером бордовым светом, а днем превращалось в красный шар, висящий над головой и занимающий немалую часть неба.

Я вспомнил, что мне, или при мне, кто-то говорил, что давным-давно солнце было желтого цвета, и гораздо меньшим по размеру, а потом произошло что-то, что превратило нашу звезду в красного карлика. Но вот что произошло и когда, я не помнил. Стоп! Карлик это ведь что-то маленькое, я это помнил. Тогда почему наше солнце стали называть красным карликом, если оно такое большое? Я выбросил это из головы, когда понял, что это сейчас тоже неважно. Важно было лишь то, что солнце поменяло свой цвет и после этого стали умирать те, кто жил со мной рядом. Те, кто был мне дорог.

Снова это слово! Слово, которое я не совсем понимал. Был мне дорог… Кто они и где они? Почему я один и есть ли кто-то еще поблизости? Нужно было, наверное, покинуть эту многоэтажку и исследовать пространство в округе. Может поблизости есть кто-то еще? Кто-то, такой же как я, а может и не как я… Мне в любом случае нужен хоть кто-то, кто сможет ответить на мои вопросы, или еще лучше – кто сможет рассказать, что тут вообще происходит. Именно этим давно уже стояло заняться, а не терзать свое несчастное сознание вопросами и непонятно, как и зачем всплывающими флешбэками.