– Я пока что не давал разрешения уйти, – звучащая в нём поначалу властность сменилась более умеренным тоном. – У меня есть ещё один вопрос, правдивый ответ на который я бы хотел от тебя услышать.

Внешне Эрика выразила полную готовность к содействию, но внутренне вся собралась, ожидая чего угодно. Так учил её Ромеро. Ныне в подобные моменты всё, чему научили её уроки юности, проявлялось в ней инстинктивно.

– Мне важно знать, любишь ли ты моего мальчика? Он на всё готов ради тебя, но что бы сделала ты, только честно, если бы он вот прямо сейчас явился перед тобой. Могла бы ты стать вполне его женщиной и остаться с ним?

Красавица расслабилась. Он желал только знать.

– Между нами велика разница в возрасте. Я не говорила ему, что старше.

– Сколько тебе?

На миг Эрика заколебалась. Она на дух не переносила подобных вопросов и игнорировала их от кого бы то ни было, отшучивалась, если позволяли обстоятельства, а мужчин, их задающих, незамедлительно причисляла к грубиянам. Но на этот раз был совершенно особый случай, и ей пришлось сказать, хотя в интонации доля неприятности осталась.

Но этот мужчина ничем не выказал своего удивления, не стал шутить по поводу того, как хорошо она сохранилась, или притворяться, что не верит ей, возражая, что она специально прибавляет себе годы; не стал делать он и комплиментов по поводу её моложавости. Только глаз его блеснул, и он настойчиво напомнил:

– Так что же?

– Поначалу я только выполняла то, что от меня требовалось. Жан-Поль мне симпатичен, я уважаю его чувства ко мне, но…. Сама я предпочитаю тех, кто старше меня, – в каждом её слове была одна только голая правда.

– Я доволен тем, что ты мне сказала. Это выйдет хорошо для вас обоих.

– Но разобьёт Жан-Полю сердце…

– Ничего. Мой мальчик крепок как орех что внутри, что снаружи. Было бы много хуже, если бы и ты души в нём не чаяла. Тогда бы ты привязала его к себе куда крепче.

Эрика кивнула.

– Теперь можешь идти. Я тебя больше не задерживаю.

Эрика встала, опять задев его коленями. И снова этот человек не отрывал от неё своего взгляда, словно хотел сказать ей что-то ещё. И верно. Не успела дойти она до дверей, как он бросил ей вслед:

– Ты кончай эти дела с ним. Такая женщина как ты может найти себе лучшее применение, нежели находиться в услужении и выполнять всю грязную работу по чужой указке.

Красавица внутренне сжалась от этих слов. Она и сама прекрасно понимала всё, что он ей озвучил. Воссоединение с Ромеро оказалось не таким радужным, каким воспринималось поначалу. Но она постаралась, чтобы её голос звучал как можно более нейтрально:

– А что если никакие другие варианты для меня невозможны? – и с этими словами покинула помещение.

Когда она спустилась со второго этажа, у подножия лестницы стоял тот самый человек, который привёз её сюда. Он одарил её ухмылкой и взбежал по ступеням, а Эрика вышла на улицу, и вслед ей неслись выкрики подпитых мужчин из заведения и всё то же хриплое кашлянье пианолы. Она пошла, не разбирая дороги. Все её мысли устремились к тому, что ещё какой-то этап жизненного пути остался позади. Она только начала размышлять над той самой зародившейся идеей, когда услышала позади автомобильный клаксон.

Её нагнала машина всё с тем же водителем, и он крикнул ей, что подвезёт. Женщина сперва отказалась, хотя не знала местности, но он настоял, сказав, следуя за ней по дороге, что эта округа небезопасна для неё и что его хозяин в категорическом тоне велел доставить её, куда нужно. Только тогда она согласилась и была рада тому, что этот человек сам по себе неразговорчив. Она попросила остановиться у вокзала. Там нельзя было проследить её путь, и Ромеро не смог бы вызнать, куда она ездила, где и с кем была.