– Ну, во-первых, припоминать сейчас кота – это низко. Ты же знаешь, что мы искали его только ради спокойствия моей тети и, вообще говоря, нашли в итоге раздавленным, так что в известном смысле расследовали убийство.

– Банкер!

– Во-вторых, откуда у нас появится опыт в расследовании убийств, если мы не попробуем его получить? В то время, как нам преподносят такую возможность на блюдечке с серебряной каемочкой!

– «С серебряной»?

– Ну, не цепляйся к словам. Случайная оговорка не отменяет смысла сказанного, – отмахнулся Банкер. – Подумай об этом, Авигаль. Бренд обратился к нам. Он думал, что именно мы способны помочь ему справиться с тем, что уже тогда, кажется, представляло смертельную опасность.

– Мы не знаем наверняка. И это не имеет отношения к делу. И вообще, что за вопросы про мороженое?

Не снисходя до объяснений, Банкер продолжил:

– А Дорон, его лучший друг? Он сейчас всем управляет и контактирует с полицией. Дорон действительно хочет, чтобы мы взялись за расследование.

– То, что Дорон не доверяет полиции, не значит, что мы должны лезть в это дело и мешать следствию.

– А кто мешает? Мы делаем свою работу, они – свою. Давай рискнем, Ханаани.

Авигаль вздохнула. Как он не поймет, что для нее это слишком? Дела, которыми они занимались до сих пор, были гораздо проще. Ревнивые женщины, потерянные вещи, мошенничества с выплатами по страховке, которые нужно разоблачить, гиперопекающие родители-«вертолеты», которые хотят выяснить, чем занимаются их дитятки. Единственная минута славы ожидала агентство, когда, следя за мужем, которого жена подозревала в измене, они засекли его контакты с группой, планировавшей устраивать взрывы во время политических мероприятий. Члены группы, именовавшие себя «Инкогнито», оставляли друг другу секретные сообщения в магазинах фокусов и выглядели действительно жалко – 8,7 балла по шкале Банкера. Один из сайтов разразился по этому поводу статьей с кликбейтным заголовком «Женщина думала, что муж ей изменяет, но выяснила кое-что пострашнее», где упоминалось их агентство. В статье ее назвали Авиталь вместо Авигаль, написали, что супруги живут в Рамат-Гане, хотя на самом деле те обретались в Рамат-ха-Шароне, и переврали название группы, окрестив ее «Иллюминатами». Первую ошибку из трех, правда, исправили – после звонка Авигаль.

– Как долго, по-твоему, ты протянешь на свою зарплату библиотекаря? – спросил Банкер. – Учитывая частоту, с которой мы получаем заказы, агентство скоро закроется и превратится в воспоминание. Но если мы сумеем докопаться до того, кто это сделал, пусть даже нам не заплатят, то станем знаменитыми и выйдем на новый уровень.

– Такие решения не принимаются сгоряча, нам нужно понять, каковы могут быть…

– Авигаль, жизнь – это череда догадок. Мы их называем решениями, но это никакие не решения. На самом деле мы не знаем ничего. Ты не знаешь наверняка, чем захочешь сегодня поужинать – картошкой фри или салатом. Не знаешь, останется ли твой мужчина хорошим через двадцать лет. Не знаешь, чем обернется лишний бокал вина – скрасит вечер или станет началом двадцати двух лет алкоголизма. Все это лишь догадки. Мы называем их взвешенными решениями, но на самом деле это всего-навсего попытки спрогнозировать будущее на основе не вполне надежных воспоминаний и еще менее надежных оценок чужого опыта. Опираясь на эти сомнительные субъективные предсказания, мы и действуем, а потом выдаем их за решения. Так что просто предположи благоприятный финал. Это дело зовет нас, Авигаль.

– Для расследования убийств существует полиция! – Она почти сорвалась на крик. – Нас могут обвинить в противодействии следствию. И мы даже не знаем, чем именно… Чем именно он занимается?