И тут она увидела Дэша. Он стоял у стола редактора, спиной к ней, что-то обсуждая с мистером Грэмом. Вид у него был усталый, плечи напряжены. Он резко обернулся, словно почувствовав ее присутствие, и их взгляды встретились через весь редакционный зал. Огромное, почти детское облегчение затопило его лицо, сменив мрачную озабоченность, но тут же уступило место новой волне тревоги и немого вопроса. Он коротко кивнул Грэму и быстрыми шагами направился к ней, лавируя между столами.

– Харпер! Наконец-то! – он остановился у ее стола, понизив голос до хриплого шепота, но напряжение в нем было почти осязаемым. Его серые глаза внимательно, лихорадочно ощупывали ее лицо. – Где ты была?! Я утром звонил на Маунт-Вернон-стрит, миссис Эллиот сказала, что ты не ночевала дома. Я чуть с ума не сошел! Я уж думал… Черт возьми, Вив, что случилось после того, как я вчера уехал от этого старого лиса-адвоката? Где ты пропадала всю ночь?!

Его беспокойство было таким искренним, таким неподдельным, что Вивиан почувствовала острый укол вины за свою ложь, которую приготовила заранее. Но страх – за него, за себя, за тетушку – перевешивал.

– Все в порядке, Уиттакер, успокойся, – постаралась она улыбнуться как можно беззаботнее, хотя губы ее дрожали. – Ничего страшного не случилось. Просто… после библиотеки мне стало не по себе. Понимаешь, тети нет дома, а после всего, что было… мне показалось, что за мной следят. – Она сделала паузу, стараясь придать голосу убедительности. – Я испугалась возвращаться на Маунт-Вернон одна. Взяла кэб и поехала… к одной старой знакомой тети, миссис… Эванс, она живет недалеко, на Бикон-стрит. Решила переждать у нее до утра. Не хотела тебя беспокоить по пустякам, ты и так был занят этим адвокатом.

Она отвела взгляд, боясь, что он прочтет правду в ее глазах. Дэш несколько секунд молчал, его брови были сдвинуты, он явно взвешивал ее слова. Он знал ее слишком хорошо, чтобы поверить безоговорочно.

– Знакомой тети? – наконец медленно переспросил он, и в голосе его прозвучал неприкрытый скептицизм. – И ты всю ночь провела у этой… миссис Эванс, не удосужившись даже сообщить мне, что жива и здорова, зная, что я буду сходить с ума от беспокойства? Харпер, ты держишь меня за идиота? Ты выглядишь так, словно провела ночь не в гостях у благовоспитанной дамы, а в лапах у самого Люцифера. Что случилось, Вив? Почему ты так кутаешься в этот чертов шарф?

Он шагнул еще ближе, его серые глаза внимательно изучали ее, подмечая и бледность, и напряженную позу, и то, как она инстинктивно прикрывала шею. Однако, благодаря искусному гриму Мадам Роусон, следов на щеке Дэш не заметил.

– Я же сказала – ничего! – она попыталась отмахнуться, но голос дрогнул.

– Харпер… – начал он тем тихим, опасным тоном, который она так хорошо знала, и протянул было руку к ее шарфу, но тут же отдернул ее, словно боясь причинить боль или услышать правду. Он глубоко вздохнул, провел рукой по своим растрепанным волосам. – Ладно. Не хочешь говорить – не надо. Но если с тобой что-то случилось… если тебе снова угрожали… ты должна мне сказать, Вив. Черт возьми, мы же договорились держаться вместе!

Его внезапная смена тона, усталость и искреннее беспокойство в голосе тронули ее сильнее, чем могли бы тронуть любые упреки. Ей отчаянно захотелось рассказать ему все – о нападении, о страхе, о Мадлен, о Сент-Джоне… Но она сдержалась. Нет, нельзя. Ради него же.

– Все в порядке, Дэш, правда, – сказала она уже мягче, стараясь улыбнуться. – Просто я очень устала и нервы ни к черту после всего. Давай лучше о деле. Ты узнал что-нибудь у адвоката Кроули?