Ментор Марк Арнаутов

© Марк Арнаутов, 2025

ISBN 978-5-0065-7568-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Екатерине – любимой жене и другу

ГЛАВА 1

В предрассветных сумерках, по заснеженной 2-й Линии Васильевского острова, в направлении «Большого», медленно плыла серая фигура. Этот таинственный силуэт стал неотъемлемой частью зимнего пейзажа, особенно в ранние часы, когда улица, окутанная белоснежным покрывалом, превращалась в умиротворённый тихий коридор. Лишь изредка эту безмятежность нарушали машины скорой помощи, бесшумно скользящие к детской больнице, находящейся чуть дальше.

Снег падал, как отвергнутые Богом молитвы, и сквозь его пелену проступал силуэт мужчины среднего роста в осеннем пальто. Особенно выделялся его пёстрый шарф – длинный, тонкий, небрежно обвивающий шею, словно последняя память о прежней жизни.

Рядом с призрачной фигурой брёл худощавый серый пёс – типичный представитель городской фауны, без родословной и претензий. Их неспешный дуэт был удивительно гармоничным – два существа, для которых время потеряло всякое значение.

На первый взгляд картина выглядела обыденной – просто некий гражданин выгуливает своего четвероногого друга перед началом трудового дня – явление, весьма распространённое в утренние часы. Однако нечто экстраординарное всё же присутствовало. Его суть заключалась в том, что за псом по девственно-белому снегу тянулась изящная цепочка следов, тогда как за мужчиной не оставалось ни малейшего отпечатка. Объяснение этому феномену было поразительно простым и одновременно сложным: мужчина в материальном плане уже не существовал, скончавшись довольно давно. Вследствие чего его не тревожили ни холод, ни трудовые обязательства. Разумеется, он испытывал острую ностальгию по ощущению хрустящего снега под озябшими ступнями и ледяного ветра, ласкающего его сухощавое лицо, но вероятности возвращения подобных ощущений, к прискорбию, не было.

Что касается собаки – она ему не принадлежала. Однако если бы кто-нибудь поинтересовался её происхождением, то он услышал бы следующую историю: примерно полгода назад, в один из летних дней, прогуливаясь близ площади Ленина, мужчина боковым зрением заметил, что четвероногое существо просто следует рядом. Что в этом необычного? Собаки также имеют обыкновение совершать променады. Изначально он счёл это совпадением, но когда изменил направление движения, пёс повторил его манёвр. Аналогичная ситуация повторилась ещё несколько раз. Остановившись у монумента вождю революции, мужчина обнаружил, что и собака замерла. Не выдержав, он посмотрел прямо в глаза животного, которое незамедлительно ответило взаимностью. Этот момент вызвал в душе мужчины поразительное смешение противоречивых эмоций: тревогу, проблеск надежды, недоумение и растерянность. Так они и пребывали некоторое время, глядя друг на друга. Пёс, ощутив неловкость ситуации, отвернулся, изобразив внезапный интерес к гуляющему недалеко голубю. Само собой, пернатый не вызывал у него никакого интереса, а последнему было и вовсе плевать на присутствие собаки. Столь явное пренебрежение оказалось непереносимым для пса, и он разразился лаем. Этот инцидент только усилил замешательство призрака – ведь живые существа не должны были его видеть! Осознание этого повергло призрака в шок, но природное спокойствие взяло верх в этой непростой борьбе. Так началась их удивительная дружба, преодолевшая границу между мирами живых и мёртвых.

С того памятного летнего дня эту парочку можно было видеть вместе в самых разных уголках Васильевского острова. Призрак, освобождённый от земных забот, показывал своему новому и единственному другу потаённые места старого Петербурга. Пёс, казалось, с неподдельным интересом следовал за ним по узким проходным дворам, где ещё сохранились отголоски былых времён.

Их странный тандем привлекал внимание других призраков, населяющих старинные здания острова. Некоторые из них пытались заговорить с необычной парой, однако мужчина оставался слеп к их присутствию, а пёс, обладая удивительной способностью ощущать тонкую грань между мирами, выказывал им явное недоверие. Он признавал лишь своего молчаливого спутника, словно между ними протянулась незримая нить таинственного родства душ.

Летом, по вечерам, они часто сидели у парапета набережной, наблюдая за проплывающими кораблями. Призрак иногда рассказывал истории из своей прежней жизни, а пёс, склонив голову набок, внимательно слушал, словно понимая каждое слово. В такие моменты казалось, что граница между мирами становится особенно тонкой.

Местные жители привыкли к одинокому псу, который, казалось, гулял сам по себе, иногда замирая без видимой причины или резко меняя направление, словно следуя за невидимым поводырём. Добрые души подкармливали его, но собака никогда не задерживалась надолго рядом с живыми людьми, храня верность своему призрачному другу. Так и продолжалась их необычная дружба, соединившая два мира – материальный и потусторонний, напоминая, что настоящие чувства не знают границ между жизнью и смертью.

В череде своих посмертных «циклов» мужчина называл себя разными именами, но сейчас остановился на имени Евгений. Выбор нового имени всегда зависел от настроения и места начала очередного «цикла» – загадочного периода его существования, о котором стоит поговорить отдельно.

Внешность Евгения была неприметной: среднего роста, с острыми чертами бледного лица, украшенного неизменной лёгкой небритостью. В своё время, при жизни, ему очень неосторожно сделали комплимент по поводу того, что она ему очень идёт. И это прочно осело в его сознании. Такие, казалось бы, незначительные вещи «врезаются» только при воздействии каких-то дополнительных, но очень важных факторов. Знаете – из серии «в нужное время, в нужном месте». Помимо среднего роста, Евгений обладал менее средним телосложением и уж совсем «менее средним» характером. Единственное, что в нём было более, чем среднее – это чувство юмора. Само собой – в основном «чёрного». Единственной выдающейся чертой были его глаза – пронзительные, холодные, цвета петербургского неба.

Его спутник, названный Евгением просто «Пёс» – имя, выбранное скорее от безразличия, чем от недостатка воображения – периодически исчезал в поисках пропитания, которое от Евгения, по понятным причинам не поступало. Однако неизменно возвращался, словно невидимая нить связывала их судьбы. Их общение было немногословным, ограничиваясь короткими взглядами и молчаливым пониманием.

Редкие граждане уже начинали появляться на улице, отчего Евгений невольно поморщился. Это то чувство, когда театральная постановка закончилась, унося с собой волшебство, при котором в тишине существовал только ты и какая-то история, сыгранная на сцене актёрами. И вдруг свет зажигается, и вся толпа бежит в сторону гардероба. Добро пожаловать обратно в социальную реальность. Театр занимал особое место в его посмертном существовании – за более чем 200 лет он посетил неисчислимое количество постановок, став невидимым, но крайне взыскательным критиком, чьё молчаливое неодобрение всегда оставалось незамеченным для зрителей и актёров.

Конечно, читатель может и даже должен задаться вопросами: «А кем же является наш герой?», «Хороший он или плохой?». Отвечая на первый вопрос, стоит отметить, что Евгений был не одиноким представителем своего «вида». Более детально? Хорошо.

К теории «видов» они, безусловно, не имеют никакого отношения, но определению и классификации всё-таки поддаются. Существует особая категория духов, именуемая «Менторами» – это души людей, не реализовавших при жизни свой творческий потенциал и очень сожалевшие об этом. Конечно, при условии, что этот потенциал действительно был. Вы и сами знаете, как это обычно происходит: нет времени, нет настроения… Всегда найдётся причина. Но время неумолимо течёт. В эти редкие дни вы даёте волю творчеству, но и эти дни случаются всё реже и реже. Родные и друзья оценивают созданное вами и обязательно хвалят. Не без повода, конечно. Вы тоже этому радуетесь, но с некоторой грустью, подсознательно понимая, что этот раз, скорее всего – последний. А потом, в конце, на закате вы понимаете, сколько всего можно было реализовать и что ничего по-настоящему этому не мешало. Интересней можно было прожить. Что-то оставить после себя. Вот бы отмотать…

Менторам второй шанс был дан. И к счастью, и к сожалению. Но реализовать его они могут только в отношении ныне живущих людей. Их задача – зажечь искру в человеке, которого они выбрали, влияя каким-либо образом на события в их жизни. Почему «к счастью»? Ты можешь разбудить и развивать в другом человеке то, что не смог или не захотел когда-то реализовать в себе. И, насладившись проделанной работой, уйти, наконец-то обретя покой. Почему «к сожалению»? Если выбранный тобой человек поступит со своим даром так же, как и ты в своё время – начнётся новый цикл, но уже с другим человеком и, скорее всего, в другом месте. И так до бесконечности. Кстати, самое время упомянуть о некоторых аспектах их жизни. Их существование циклично и парадоксально. Во-первых, непонятным образом, при «перерождении» у них всегда был какой-то важный для них предмет. То, что являлось для них «отдушиной». Звучит немного с издевкой, но это можно было назвать некоторой компенсацией. Этот предмет обладал теми же самыми свойствами, что и его материальный вариант, используемый живыми. У Жени это – табак. Он был заядлым курильщиком и вообще не представлял свою жизнь без этого процесса. Пристрастился он к нему во время своей службы на «Нептуне». Он с теплотой вспоминал те моменты, когда они с друзьями-матросами собирались на палубе, весело обсуждая разные истории из их морской жизни. В разные эпохи менялось и содержимое его кармана – трубки, папиросы, а теперь вот и сигареты. Оставалась лишь тоска по настоящему, крепкому табаку прошлого. Современные сигареты вызывали у него только усмешку по сравнению с тем – «настоящим» табаком. Во-вторых – Менторы существуют по строгим правилам: могут ограниченно взаимодействовать с физическим миром, но только тайно, под страхом немедленной смены цикла. И, в-третьих – один раз за цикл им разрешалась полная материализация в критической ситуации. Происхождение этих законов остаётся тайной для Менторов, хотя они и осознают существование некой высшей силы, каким-то образом управляющей этими процессами.