— И что нам теперь делать? — насупился Леонов.

— Работать по полной программе. С дактилоскопией, я так понимаю, всё глухо, но хотя бы фотографии с места преступления сделать нужно. Вызывай фотографа.

— Вызвать нетрудно, — Леонов помялся.

— Говорите, старший милиционер…

— Фонды ещё в прошлом месяце закончились. Ни магния, ни пластинок, ни реактивов у нашего фотографа не осталось. Ну да вы и сами, наверное, это, когда нас собирали, слышали.

— А-бал-деть! — только и смог вымолвить я.

9. Глава 9

— Так что, товарищ начальник — вызываем фотографа?

— Вызываем, — вздохнул я. — Отправь за ним Рудковского: нечего ему забор сторожить.

— Сейчас сбегаю, скажу.

— Погоди, — остановил я его.

Покопался в кармане и вынул из него несколько купюр из заработанной премии.

— Возьми, это для фотографа. Пусть закупается на всю сумму.

Леонов усмехнулся.

— Это ведь ваши личные средства?

— И что с того?

— В трубу вылетите, товарищ начальник. Чтобы все наши дырки залатать, впору миллиардером быть.

— Если инфляция и дальше такими темпами попрёт, все миллиардерами станем, — хмыкнул я, вспомнив, как в девяностых до ельцинской деноминации зарплата в миллион была обычным делом.

Да и перед тем, как в это время попал, тоже счёт на десятки тысяч шёл и с каждым годом только сильней разгонялся.

Леонов вышел из дома, а я продолжил осмотр места преступления, в первую очередь кровати. Вторая половина ложа покойника выглядела изрядно помятой. Я не я, если тут не занимались любовью, причём относительно недавно.

Внимание привлек длинный рыжий волос на простыне. Я взялся за него, поднёс к глазам. Сомнений в том, что волос принадлежал женщине, не было. Осталось понять — кому: законной супруге, если таковая имеется, или любовнице.

Появился Леонов.

— Ваше приказание выполнено, товарищ начальник. Деньги Рудковскому передал, за фотографом отправил. Он тут неподалёку живёт, через час будет.

— Спасибо, товарищ Леонов.

Он немного помялся.

— Товарищ начальник, а что это вы меня всё на вы и на вы зовёте?

— А как к вам обращаться?

— Зовите просто, без фанаберий — Пантелеем. И на ты, пожалуйста, а то я себя каким-то гимназистом старорежимным чувствую.

— Договорились, Пантелей — на ты, так на ты. И позови сюда Вощинина: вопрос к нему появился.

— Сейчас позову.

Милиционер сходил и привёл из горницы соседа.

Тот встал у порога, перекрестился и замер, стараясь не смотреть на труп.

— Не переживайте, Вощинин, долго я вас тут не продержу, — понимая его чувства, заверил я.

— Так я что — я ничего. Потерплю, коли для следствия надо. Вы чего плохого про меня не подумайте, я ить не трус, в германскую воевал. Просто к покойникам так и не привык.

— Скажите, пожалуйста, Дужкин был женат? — спросил я.

— Что он — не мужик, что ли, — даже обиделся за соседа Вощинин. — Давно уже как Гапку в жёны взял. Только вот деток господь не дал, так и живут вдвоём.

— Гапка — это я так понимаю, Агриппина?

— Она самая.

— И где сейчас находится Агриппина Дужкина?

— Так работает она: сутки через сутки, — пояснил Вощинин. — Сегодня как раз на смену заступила. Вечером с работы придёт. Я ить почему хорошо знаю — Гапка вместе с моей трудится. Деньжищу не зашибает, кто ж им, бабам, хорошо платить станет, но копейка в доме лишней не бывает.

— И о смерти мужа, разумеется, ещё не в курсе? — предположил я.

— Не успели сообщить, — виновато произнёс Леонов.

— Как здесь освободимся, надо будет обязательно сообщить Дужкиной о гибели супруга. Ну, и если получится — допросить. Может, она знает что-то полезное, — распорядился я и вернулся к главному, зачем, собственно, и попросил позвать соседа: