Он видит сожженные, разграбленные дома, заплаканные, почерневшие лица детей, толпы обездоленных беженцев. Он идут, понурив тусклые морщинистые лица, тяжело переступая натруженными ногами, почти не разговаривают друг с другом, но касаются руками рук и плеч, чтобы ощутить движение рядом с собой, чужое дыхание и жизнь. О чем они думают? О том ли какой счастливый и радостный мир наступит тогда, когда их мужья, братья, сыновья и отцы перебьют всех врагов? О мести ли мечтают они? И что видят они в возможной победе: торжество одержавшей верх справедливости или освобождение от нечеловеческих мук, на которые обрекли их вершители судеб?