Эти слова взорвали его разум. Он чувствовал, как его сердце сжалось от осознания: это была экспедиция, о которой они ничего не знали. В её имени было скрыто больше, чем он мог себе представить. Мэлс взглянул на скафандр и его мысли начали мелькать быстрее. Ему пришло в голову, что у него, возможно, есть шанс узнать больше, выйти на связь с «Евой», несмотря на блокировку радиосигнала. Он достал прибор и стал искать возможные частоты. Через несколько минут ему удалось установить слабый сигнал, но настолько слабый, что почти невозможно было разобрать слова.

– Холл? Ты слышишь меня? – прокричал Мэлс в микрофон, сжимая прибор в руках.

– Мэлс, ты в порядке? – голос Гаррета был напряженным. – Ты что-то нашёл? Тебя не было два часа!

– Да. Скафандр. Здесь есть что-то… не так. Я нашёл структуру, словно огромная клетка. Кажется, она не случайна. Все вокруг кажется неслучайным, Гаррет.

– Хорошо, хорошо, продолжай. Не останавливайся. Ты можешь собрать образцы? Это очень важно, Мэлс. Так мы сможем понять с чем конкретно мы имеем дело.

Мэлс ощущал странное беспокойство в голосе Гаррета, но не успел спросить, что тот имел в виду. Вдруг связь оборвалась. Снова.

– Твою мать….Гаррет… Гаррет ответь!! – зажимая прибор он изрядно выругался. – Холл? Ты на связи?

Но тишина была всеобъемлющей. Мэлс не понимал, что происходит. Почему связь постоянно обрывается? Он уже начал опасаться, что радиосигнал, блокируемый Медиаром, мог стать причиной этого. Однако был ещё один вопрос, который мучил его. Почему Гаррет вел себя так, как будто знал больше, чем говорил? Он продолжал двигаться, забивая тревогу и желание узнать правду о своём положении. Тем временем его разговор с Гарретом не давал покоя. Ответы на вопросы, на которые он надеялся получить хотя бы минимальное объяснение, всё не приходили.

Через несколько часов, когда он снова попытался выйти на связь, ему удалось установить контакт. Связь трещала. Сквозь помехи просачивался голос, сначала еле слышный, как эхо в чужом сне:

– …Мэлс… ты… слышишь меня?

Мэлс вздрогнул. Он стоял у подножия расщелины, где стены минерализованного каньона пульсировали тусклым янтарным светом.

– Да, слышу тебя, наконец-то, – ответил он, дыша тяжело. – Связь была нестабильна, я…

– Не важно, – перебил Гаррет. Его голос стал тише, почти шепотом, но в нем чувствовалась напряженность. – Слушай внимательно. Времени мало. Ты должен забрать образцы. Только из этих точек. Как понял?

– Какие точки? Координаты не сходятся с разведданными. Тут всё… другое.

– Игнорируй это. Координаты обновлены. Они были скрыты. Я… Я получил доступ через ядро корабля. Они важны, Мэлс. И ты должен сосредоточиться. Ни шагу в сторону. Ни крошки породы из других зон. Только из этих.

Мэлс оглянулся, на мгновение задержав взгляд на глухо мерцающем выступе. Что-то внутри него сопротивлялось.

– Гаррет, послушай, это место… оно не чувствуется естественным. Я не могу объяснить, но… что-то здесь не так.

– Не отвлекайся. – Гаррет говорил быстро, глухо. Словно кто-то мог подслушать. – Мы не можем позволить, чтобы эти данные стали… публичными. Ни экипажу, ни командованию, ни тем более Центру. Только ты и я. Меня слышно?

– Это часть миссии? – Мэлс нахмурился. – Это было в протоколе?

– Нет. Это выше протокола. Поверь мне, если ты доверяешь хоть чему-то, что я говорил до этого, то сейчас самое время довериться. Это может изменить всё. Я не могу объяснить сейчас, но образцы… Я кое-что понял – они не просто материал. Это ключ.

Мэлс помолчал. Сердце колотилось. Он вспомнил, как Гаррет в первые дни разговаривал с ним, когда остальные держались холодно. Как делился мыслями, слушал. Как не смеялся над его вопросами. Он доверял ему.