– Нам нужен инженер. Не лучший. Просто инженер. Умеешь работать с селекторными капсулами?

– Да, но ведь это другое…

– Значит, ты нам подходишь.

Она больше не говорила с ним. Проведя именной талончик по сканеру что-то просигналило и талончик Мэлса загорелся синим цветом. Он ранее видел такие у практикующих инженеров-селекторов, а теперь и вовсе стал одним из них. По крайней мере, ему так казалось.

Единственный, кто проявил к нему хоть каплю интереса, был Гаррет Холл – научный консультант с пятнами седины на висках и вечно усталым взглядом, за которым, впрочем, прятался живой ум и язвительное чувство юмора.

Они сидели в общей столовой. За тонкими алюминиевыми столами почти никого не было – экипаж питался в разное время, а некоторые и вовсе избегали общения. Над головой гудели рециркуляционные вентиляторы. Гаррет ковырял вилкой сухой белковый омлет.

– Ты не задаешь вопросов, – неожиданно сказал он, не поднимая взгляда.

Мэлс оторвался от подноса.

– Каких именно?

– Ну… например, почему никто из предыдущих экспедиций не вернулся?

Мэлс нахмурился.

– Это шутка?

Гаррет фыркнул, ссутулившись в плечах:

– Ха. А вот и нет. Хотя… могла бы быть. Только тут никто не шутит. Слишком строгий отбор кандидатов. Не каждый проходит.

– Я думал, до нас тут были только зондовые миссии.

– Официально – да. Но есть данные, которые… скажем так, утекли не по команде. Что-то было. Один из кораблей, как говорят, передавал сигнал уже с поверхности. Потом тишина.

Мэлс пристально смотрел на него.

– И ты всё равно пошёл на эту миссию?

– А ты разве нет?

Мэлс усмехнулся.

– Я… Я и сам не знаю. Когда пришло приглашение, я подумал, что это ошибка.

– Угу, – Гаррет поднял взгляд, – мне тоже так показалось. Только, в отличие от тебя, я дважды отказывался. А потом они выслали контракт. Знаешь, что там было? Одна строка: «Ты уже был там».

Мэлс замер.

– Ты что, издеваешься?

– Хотел бы. Но нет. И, судя по глазам отборщика, он тоже не шутил. Такое чувство, будто они знают о нас что-то, чего мы сами забыли. Повисла пауза. За пределами столовой завибрировали стены – работали маневровые двигатели. Мэлс откинулся на спинку скамьи.

– Ты вообще… веришь в это? Что мы столкнемся с чем-то… неведомым?

– Я не верю. Я знаю. – Гаррет вытер губы салфеткой и встал. – Ты когда-нибудь слышал слово Медиар?

– Что? Нет.

– Вот и я не слышал. До того, как подписал контракт. А теперь оно везде – в базах, в инструктажах, в пустых строках кода. Как будто они пытаются стереть его, но оно возвращается. Словно вирус.

– Это какая-то минералогическая аномалия?

Гаррет обернулся у выхода:

– Может быть. Или это то, что мы воспринимаем как аномалию. А на самом деле – это и есть норма. Просто не для нас.

Мэлс ухмыльнувшись уткнулся в свою тарелку. Холл протянул ему планшет. На экране была миссия «Ева-3». Официально её не существовало. Никаких данных. Никаких отчётов. Просто пустота. Мэлс почувствовал, как холод пробежал по спине.

– Думаешь, нас отправляют на смерть?

– Не знаю, – сказал Холл и усмехнулся. – Знаю только одно… Если мы найдём тот самый Медиар, который они пытались модернизировать, никто из нас не будет прежним.

Он ушёл, оставив Мэлса наедине с пустой тарелкой и новыми, липкими вопросами. С того вечера они начали разговаривать чаще. Не потому, что доверяли друг другу. А потому, что понимали: больше им доверять некому.

Они вышли на орбиту Q703 на шестой день полёта. Всё шло по плану. Мэлс закрепил скафандр, проверил инструменты и направился в шлюзовой отсек, где уже стояла спусковая капсула. В отсеке было тихо – даже гул систем казался отдаленным.