– А ты умеешь удивить. – Рик окинул меня внимательным взглядом, задержавшись на моих руках, пальцы которых вцепились в юбку платья, сжимая плотную ткань так, словно пытались найти в ней опору. – Хорошо, – сдавшись, заверил он. – Мне не стоит говорить подобное без ведома Мира, но, так уж и быть, обещаю, что мы проведем до Ратанга…

– Отлично! – В эту секунду один из валунов, опускающих мои плечи своей тяжестью, упал, давая почувствовать большую уверенность.

Рик покачал головой, осуждая мое воодушевление.

– … Но Медди, то, что мы сможем выйти обратно, никто во всей Империи не сможет тебе гарантировать.

***

На рассвете меня разбудил бодрый крик петуха, взгромоздившегося на забор аккурат напротив моего окна. Уж не знаю, что за счастье должно было произойти в жизни этого пернатого, но его радостные крики не приглушила ни подушка, ни даже одеяло, натянутое поверх этой пуховой крепости, что я пыталась возвести, отчаянно не желая прощаться с ускользающим сновидением.

Поняв тщетность своих действий, я вылезла из импровизированного кокона, опуская голые ступни на холодные после ночи доски ничем не покрытого пола. Пальцы зябко поджались, жалуясь на подобный произвол, а остаток сонливости ушел, словно и не бывало.

За дверью слышалось пение Мегги и позвякивание посуды. Видимо, хозяйка, успев встать еще затемно вовсю занималась стряпней, напевая мелодию.

Вчерашний наряд остался лежать там же – на прикроватной тумбе, но сейчас рядом с аккуратно сложенным платьем дожидался своей очереди еще и мой костюм. Знакомое смущение отозвалось жаром на щеках. Хозяйка дома не только успела оценить спящую без зазрения совести гостью, но и оставить для нее чистую одежду, озаботившись моим удобством, на что указывала и глубокая лохань, наполненная теплой водой. Совершенно точно, что вчера ночью я ее не видела, сейчас же, на ней лежало кремовое полотенце и кусок мыла, призывно блестевший лавандовым боком.

За дверью что-то загрохотало, а после послышались ругательства Руфуса и лай собаки. Чтобы там не происходило, но оставаться в комнате и дальше я не могла. Стоило хотя бы помочь хозяйке, попытавшись отплатить за гостеприимство.

Закончив с умыванием и стянув волосы получившимся довольно неаккуратным пучком на затылке, я надела ставший привычным по нашей походной жизни костюм, не забыв наглухо застегнуть высокий ворот рубашки. Меньшее, чего я добивалась – было внимание ко мне, поэтому закрытый образ мальчишки, был намного безопаснее красивого наряда хозяйской дочери. Я со вздохом кинула взгляд на оставленное не у дел платье. То, что было привычным в прошлом, сейчас стало излишним. – «Клэр была бы в ужасе от моего наряда. – Мысль о подруге вызвала теплую улыбку. – И Алекс тоже…»

Оправив манжет рубашки, проверяя, чтобы переставшая искрить, как только пальцы Мира покинули мою руку, змейка оставалась скрыта тканью, я покинула комнату, окунаясь в медово-горчичный запах, витающий по комнате отданной Мегги под кухню и столовую одновременно.

Услышав скрип двери, закрывшейся за моей спиной, женщина обернулась, закрывая пышущую жаром печь. Вопреки тому шуму, что я слышала не так давно, кроме хозяйки и меня в комнате никого не было, наверное, Руфус успел снова куда-то убежать.

– Проснулась девонька, – поприветствовала она, возвращаясь за стол, на котором стройными рядками лежали круглые заготовки их теста. – Так и знала, что разбудим тебя! – посетовала, принимаясь ловко заворачивать в тесто небольшие мясные шарики. – Айка прорвалась в дом, злодейка, на силу выгнали.

– Айка?

– Собачонка. Руфус прикормил ее, на мою голову. Вот она и пытается к теплу – печке – прорваться, почти каждое утро. Вроде как с местными шла, с ярмарки. То ли отстала, то ли они сами ее завели в лес и кинули. – Вопреки жалобе женщины, в ее глазах читалась неподдельная забота о животном. Возможно, она и возмущалась, не собираясь пускать Айку в дом, но я была практически уверена, что собачонке и без того перепадал не только сытный обед, но и порция ласки.