– Думал, ты не пишешь справки нашим ребятам.

– Друзьям – пишу. Они меня слушают.

Он протянул мне руку, приобнял и похлопал по плечу. Я положил свой халат на пол, разделся и прилёг. Приятный прохоладный ветер освежил меня, я широко зевнул и слушал, как стрекочат сверчки и как быстро пархает мотылёк у моей лампы. Фрэнк долго укладывался, пока не нашёл идеальную позу, но затем полез в холодильник и стал есть бургер. Мне оставалось только посмеяться и укрыться одеялом. Когда он выключил свет, я заметил, как под лунным светом на его шее блеснул жетон. Перед тем, как лечь спать, Фрэнк повернулся ко мне и спросил.

– А ты, Джимми? Чего ты хочешь от этой жизни?

Я думал так долго, что не заметил, как комнату заполнил оглушительный храп. Обычно, после операций, пациенты спят по меньшей мере часов десять или четырнадцать, так что это было надолго. Мне оставалось только закрыть глаза и тихо сказать в пустоту:

– Дойти до вершины.

Когда я проснулся, Фрэнка уже не было. Он аккуратно сложил постельное бельё и прибрал за собой крошки от сэндвича, да и мусор был выброшен. Меня мучила страшная жажда, организм кричал о недостатке кислорода в крови. Надев пиджак, я вышел из квартиры, спустился по лестнице и направился в сторону остановки, но заметил торчащий уголок конверта в потчовом ящике.

“Дорогой Джеймс Питерсон,

Спешу сообщить, что 14 августа состоит практика в 11 часа утра. Просьба не опаздывать и не задерживаться.

С уважением,

Доктор Франклин Шепард.

PS: если задержишься, то обязательно сообщи моей медсестре по номеру…”

Твою мать… У меня и так голова ходуном шла, так я ещё и на практику опаздывал, в который раз. Спустя минуту я бежал в сторону остановки. Ветер свистел в ушах, сердце стучало, одежда развивалась на ветру. Как назло автобус ушёл пять минут назад, а следующий должен был приехать через двадцать минут. Дабы сократить время, решил идти в сторону следующей остановки. Это была очень плохая идея: пробежав почти три квартала, моя мокрая рубашка липла к телу, сухой язык царапал нёбо, ботинки впивались в кожу. Я пропустил почти четыре автобуса, я шёл к больнице пешком уже полтора часа. Блики солнца слепили глаза, воздух был очень сухой, люди смотрели на меня с отвращением, видимо из-за запаха. Мне на глаза попался малец, продовавший лимонажд за доллар. Я хотел подойти к нему и попросить кружку, но когда я проверил пустые карманы, то выругался и пошёл дальше. Как я мог забыть кошелёк?

Солнце жарило, мне ужасно хотелось пить, а сил идти оставалось всё меньше, но мои мучения подходили к кончу. Узнав знаковый шпиль больницы, я стал глубоко дышать и медленно идти ко входу. Даже подъём по ступенькам дался мне с большим трудом. Отстояв небольшую очередь, я отдышался и представился медсетсре.

– Доктор Шепард закончит через три часа, ожидайте.

– Мисс, я всё понимаю, но поймите, практика уже началась, так что позвольте пройти.

Я начал идти в сторону лестницы, представляя встречу с Шепардом, но медсестра схватила меня за рукав.

– Молодой человек, я же сказала: Шепард вас примет через три часа, а пока – ожидайте.

– Да Господи!. Чем бы он не занимался, я должен присутствовать как лаборант. Проверьте список. Джеймс Питерсон. П-И-Т-Е-Р-С-О-Н.

Стоило ли добавлять, что я – лучший студент, по мнению Шепарда? Когда она посмотрела на мою ухмылку, то всё же полезла читать архив.

– Так, Питерсон… Пи-тер-сон… Вот, Нашла. У вас есть какой-нибудь документ? Подтверждение личности, водительские права, чековая книжка?

– Да конечно, одну минуту.

“И что ты собрался искать, Джимми? Свои права в забытом кошельке?” – мой внутренний голос просто насмехался надо мной.