Илья помнил это хорошо. Для его экспериментов требовалось помещение со специфической конфигурацией – шестигранное, с определенным соотношением сторон. Это было связано с теорией о геометрических узлах пространственно-временного континуума, которую он разрабатывал.

Когда они спустились в цоколь, Илья почувствовал, как участился пульс. Длинный коридор с тусклыми лампами под потолком выглядел точно так же, как и двадцать лет назад. В конце коридора была массивная дверь с электронным замком – вход в бывшую лабораторию, а ныне – архив.

Елена Викторовна приложила свою карту-пропуск к считывателю, и дверь с тихим щелчком отперлась.

– Марина Степановна должна быть внутри. Она поможет вам с поисками. А мне, к сожалению, пора возвращаться – у меня совещание через пятнадцать минут.

Илья поблагодарил ее и, оставшись один, толкнул тяжелую дверь.

Помещение изменилось сильнее, чем он ожидал. Вместо открытого пространства с экспериментальным оборудованием комната была разделена на секции металлическими стеллажами, доверху заполненными папками и коробками. Но шестигранная форма осталась неизменной, как и купол потолка с круглым световым люком в центре.

За небольшим столом у входа сидела пожилая женщина в строгом костюме – очевидно, та самая Марина Степановна.

– Илья Сергеевич Немов? – она встала, когда он вошел. – Мне звонила Елена Викторовна. Чем могу помочь?

– Здравствуйте. Мне нужно найти некоторые материалы моих исследований. Проект "Хронос", конец девяностых.

– "Хронос"… – она задумалась. – Должно быть в секторе F, там у нас хранятся закрытые проекты прошлого века. Пойдемте, я покажу.

Они прошли между стеллажами к дальней части помещения. Илья внимательно осматривал стены и потолок, пытаясь понять, насколько сохранилась оригинальная инфраструктура лаборатории. К его удивлению, многое осталось без изменений: специальные розетки для высокочастотного оборудования, система вентиляции с фильтрами, даже некоторые крепления для приборов.

– Вот здесь, – Марина Степановна остановилась у высокого стеллажа с маркировкой "F-12". – Проекты теоретической физики, 1995-2000 годы. "Хронос" должен быть где-то здесь… Ах, вот, – она указала на несколько пыльных коробок на верхней полке. – Сейчас принесу лестницу.

Пока архивариус ходила за лестницей, Илья осмотрелся. Эта часть бывшей лаборатории находилась прямо под световым люком, и именно здесь когда-то стояла его основная установка – "Маятник", как он ее называл. Металлическая конструкция в виде гигантского маятника, внутри которого размещалась вакуумная камера с системой квантовых детекторов.

На полу все еще виднелись круглые отметки от креплений и странный узор – шесть линий, расходящихся от центра к углам помещения. Илья наклонился и провел пальцем по одной из линий. Они были прочерчены специальным составом с примесью редкоземельных элементов – частью его теории о "каналах" для перемещения квантовых состояний.

Марина Степановна вернулась с небольшой стремянкой, поставила ее у стеллажа и поднялась, чтобы достать коробки.

– Здесь три коробки с пометкой "Хронос". Какую вам первую?

– Давайте все три, – решил Илья. – Если можно, я бы хотел поработать с ними здесь.

– Конечно, – кивнула она, передавая ему коробки одну за другой. – Можете расположиться за моим столом. Я обычно ухожу на обед в час, но вам необязательно уходить – дверь запирается изнутри.

Илья поблагодарил ее и отнес коробки к столу. Внутри были папки с документацией: официальные отчеты о проекте, копии его статей, лабораторные журналы с записями ассистентов. Все это он уже знал. Интересовало его другое – сохранилось ли что-нибудь от самой установки?