Она кивает.

– Мы тут с Матильдой встретили дочек директора завода, – как бы невзначай говорит Розали.

Проспер с друзьями смотрят на неё недоверчиво.

– Они передавали вам привет, – добивает их Розали.

– Врёшь ты всё. Пошли.

Проспер жестом зовёт остальных вернуться в воду.

– Как улов? Поймали угря? – кричит Фонске вслед.

Проспер оборачивается.

– Да пока не очень! Что-то прячутся они сегодня. Адриан, идёшь? – спрашивает он у мальчика с чёрными волосами.

Тот ещё не вошёл в воду – надевает на руку носок.

– Чтобы угорь не ускользнул, – объясняет он Матильде. – Весной их ловить рановато. Но вот летом их тут тьма тьмущая. Сидят себе, притаившись среди камней. Ну, приятно познакомиться. Теперь будем чаще видеться.

Вскоре он, как и его друзья, уже внаклонку бродит среди тростника, то и дело резко опуская руку в воду. И вот долгожданный победный крик. Адриан поймал угря. Тот быстро-быстро изворачивается во все стороны, выскальзывает из рук ловца и плюхается обратно в воду.

Сидящие у дамбы зрители громко сопереживают.

Солнце опускается всё ниже. Невдалеке реку переплывает паром. На той стороне, над зелёным берегом дамбы, виднеется красная крыша паромной станции. А дальше простираются поля и луга до самого горизонта. Для людей из глиняного рая там находится край света. Да и Матильде повезло побывать в большом городе – Антверпене – всего раз в жизни.

Фонске прижимается к ней в полудрёме. Матильда гладит его по льняным волосам. Вдруг он поднимает голову и смотрит на неё сияющими глазами.

– Я так хочу, чтобы ты навсегда осталась у нас, Матильда.

По реке плывёт буксир. Матильда с Розали и Фонске бегут по берегу и машут рулевому. Потом переходят на шаг и просто гуляют по дамбе, собирая букеты из лесного купыря. Местами на склоне дамбы встречаются целые заросли этих цветов.

– Цветочки совсем как брюссельские кружева, – улыбается Матильда. Так любила говорить её мама.

– Самый красивый сорняк на свете, – вторит ей Розали с целой охапкой в руках.

– А из стебля можно сделать дудочку.

У Фонске слово не расходится с делом: он тут же садится на землю, достаёт складной нож и мастерит себе дудочку.

Издалека доносится звук церковного колокола.

Фонске загибает пальцы:

– Один, два, три…

– Как, уже шесть? – ахает Розали.

Они испуганно смотрят друг на друга.

– Побежали! – И Розали срывается с места. – Иначе нам достанется!

Прихватив свои башмаки, Матильда в одних чулках пускается за ней вслед.

На улице ещё полно детей. Девочки играют на булыжной мостовой в классики, вместо битки у них красивый глиняный осколок. В дальнем конце улицы мальчики гоняют мяч. Женщины переговариваются между собой. На стульчике перед одной из дверей сидит какой-то дедушка и жуёт табак.

Мари разговаривает с молодым человеком, прислонившись к дверному косяку.

– Новый женишок? – хихикает в кулак Розали и быстро проскакивает мимо сестры в дом.

– Здравствуйте, матушка!

– Здравствуйте, тётя? Мы не опоздали? – спрашивает Матильда.

Тётя по-прежнему сидит перед ворохом штопки, будто и не сходила с места. Со стула поднимается соседка.

– Хорошо, тогда договорились. Я за тобой зайду…

Соседка уходит, и Розали прошмыгивает за ней.

– Это вам! – Фонске протягивает маме цветы.

Мама ласково гладит его по голове.

– Можно мне ещё поиграть на улице?

Не успев договорить, Фонске заходится в кашле.

– В горло что-то попало, щекочет, – выговаривает он. – Пыльца, наверное.

– Хорошо, только надень шарф и кепку.

Тётя с тревогой смотрит ему вслед.

– Сегодня днём он тоже кашлял, – помедлив, признаётся Матильда.

– Господи, только бы не чахотка