– Хочешь, кое-что покажу тебе? – шепчет она с заговорщицким видом. – У меня есть тайное убежище.
– Подожди, Матильда. Пока ты не ушла, я бы хотела поговорить о школе.
Тётя откладывает в сторону штопку. Малышки под столом играют катушками ниток.
– А что?
– Ходить в прежнюю школу больше смысла нет. На заводе вот-вот начнётся летний сезон. Нас не будет дома с самого утра до позднего вечера. Отец говорил тебе, что ты будешь оставаться с малышами за старшую?
– Да.
Матильда пытается скрыть разочарование, но тётя как будто угадывает её мысли и продолжает:
– Да ладно тебе, ты и так долго училась. Читать и писать ведь умеешь? В середине октября для детей с Территории начнётся новый учебный год. Сможешь ходить с ними в зимнюю школу.
– Как будто там чему-то учат, – презрительно хмыкает Розали.
– Не мешало бы тебе помыть рот с мылом, – осаживает её тётя.
– Я, например, так и не научилась там ни читать, ни писать. И никто из нас не научился.
Сказав это, Розали на всякий случай отбегает в сторону.
– В школу каждый день приходит священник, учит нас Закону Божьему. Единственное, что мы умеем, – перечислить десять заповедей[5], – фыркнув, говорит она, когда Матильда выходит за ней на улицу.
– Эй, а вы куда?
Цокая деревянными башмаками, за ними бежит Фонске.
– Можно с вами? Ну пожалуйста! – умоляет он.
– Нет! – Розали решительно отворачивается от младшего брата.
– Давай возьмём его.
Матильда берёт его за руку и делает шаг в сторону Розали.
– Можно ему пойти с нами? Ну пожалуйста!
Розали колеблется.
– Но только если поклянёшься, что никогда и никому не расскажешь про моё тайное убежище!
И она смотрит на брата с подозрением.
– Что? – от удивления он застывает с открытым ртом. – У тебя есть убежище? А где?
– Тише ты!
Фонске немедленно клянётся ничего никому не рассказывать.
Матильда быстро влезает в первые попавшиеся башмаки и бежит за Розали и Фонске.
Глава 3
Барышни за забором
По безлюдной территории завода разносятся их звонкие голоса. Они зигзагами несутся между грудами кирпича и лужами, пробегают мимо длинного ряда деревянных сараев, в которых сушатся кирпичи. Бежать в кломпах непривычно и неудобно. Когда башмак в очередной раз слетает с ноги, Матильда сдаётся и переходит на шаг.
– Далеко ещё?
– Почти на месте! – кричит Розали. И скрывается между двумя сараями.
Фонске ждёт, пока Матильда доковыляет в своих башмаках. Розали уже свернула в узкий лаз между строениями и ждёт их у полуразрушенного цеха.
– Ну и что ты здесь нашла, в этой развалюхе? – Фонске уже приготовился бежать обратно. – Я слышал, её скоро снесут.
– Но пока-то не снесли, умник ты наш, – отвечает ему сестра. – Заходи, сам увидишь.
Внутри сарай почти по самый верх завален всяким хламом. Чего тут только нет: тачки и тележки без колёс, сломанные инструменты, заплесневелые соломенные половики, полусгнившие стеллажи для просушки кирпичей, покосившиеся верстаки. Настоящая свалка ненужных вещей.
– За мной!
Розали забирается вверх по завалам, как маленькая рысь. Эту дорогу она знает наизусть.
– Нет, там у вас не получится… Лучше обойдите справа.
Фонске с Матильдой послушно выполняют её указания.
В сарае стоит полумрак, и они теряют Розали из виду. Но через пару секунд вновь слышат её голос:
– Сюда!
Посреди завалов стоит построенный из досок и половиков домик. Фонске даже присвистнул от восторга.
– Только вздумай кому-нибудь рассказать. Получишь у меня…
Розали лицом к лицу наклоняется к Фонске.
Матильда защищающим жестом кладёт руки на плечи брата.
– Он никому не расскажет.
– Я когда-нибудь выдавал твои секреты? Выдавал? – Фонске задыхается от возмущения.