Иван остановил взгляд на стоящей по соседству девушке – та выглядела чрезвычайно мило: нос с горбинкой, в забавном старомодном берете, тоненькая, с блуждающей на лице застенчивой полуулыбкой, на вид ей было лет двадцать. Он случайно встретился с ней взглядом и тут же смущённо опустил глаза, начал изучать её костюм: горчичного цвета пальтишко, джинсы клёш, тупоносые полуботинки на невысоком каблуке – такой наряд могла выбрать только очень замкнутая, стеснительная, но добрая и отзывчивая натура. Наверняка для всех своих немногочисленных подружек она исполняет роль плакательной жилетки, подумалось ему. Снова поймал взгляд – улыбнулась, он невольно отзеркалил её улыбку и снова отвернулся, но мысли его уже свернули с наезженной колеи и проложили новую, настроение без видимой причины поползло вверх.

Внезапно он понял, что, глядя ей в глаза, он не видит ни её судьбы, ни её мыслей, не испытывает никаких сверхъестественных ощущений, никаким образом не подключается к ней и никак на неё не влияет – он просто глазеет на симпатичную девчонку и ничего сверх этого в ней не находит. Наверное, это сегодняшняя его стажировка в мастерской так на него подействовала, что все силы, которые обычно копились в нём и спонтанно выплёскивались на окружающих, нашли, наконец, другой выход, и теперь он, опустошённый, разряженный, мог некоторое время чувствовать себя обычным. Как же он, оказывается, отвык смотреть на человека не как какой-нибудь экстрасенс-ясновидец, а как такой же точно человек. От этих простых, но подзабытых ощущений настроение его ещё больше улучшилось, захотелось убедиться в правильности сделанных выводов и ещё раз найти её взгляд, но поезд в этот момент остановился, и девушка на правилась к выходу. Иван застыл в нерешительности, механический голос из динамика призвал его к осторожности, но он, не успев толком сориентироваться в происходящем и принять какое-то осознанное решение, сорвался с места и выскочил из вагона сквозь захлопывающиеся двери. Он услышал, как за спиной его клацнула металлическая пасть, как сомкнулись её прорезиненные губы и ухватили его за полу куртки. Он попытался освободиться, но в этот момент поезд дёрнулся, раздался треск рвущейся материи, перрон вырвался у него из-под ног, и он упал, с размаху приложившись о него локтем. Удар пришёлся чётко в локтевой нерв – руку пронзила резкая вспышка боли, выбивающая на какое-то время из головы все мысли, на глаза навернулись слёзы, а на язык матерный возглас. Придя в себя, он поднял взгляд и увидел, что девушка, за которой он погнался, стоит рядом и смотрит на него со странной смесью любопытства, сострадания и улыбки.

Сказал первое, что пришло в его дезориентированную голову:

– А представляете, мы с вами в итоге поженимся и внукам потом будем рассказывать историю, как мы познакомились.

Ему тут же захотелось изо всех сил укусить себя за язык, который в самые неподходящие моменты начинал действовать совершенно автономно, но ничего страшного, кажется, не произошло – девушка прыснула, зарделась и помогла ему подняться.

– Сильно ушиблись?

– Да ерунда, не самый сильный удар судьбы, который может получить человек, – ответил он, растирая ушибленную руку – болела она теперь жутко, противной, ноющей болью, пальцы на ней с трудом его слушались.

– Вы так задумались, что проспали свою станцию?

– Да нет, я, собственно, за вами вышел – познакомиться хотел просто, – теперь настала его очередь смущаться и краснеть.

– О, ну вам, можно сказать, это удалось.

– А можно узнать, как вас зовут?

– Ксюша.

– А я Иван, очень приятно.