– Сообщите отцу о моём согласии, пусть назначают день бракосочетания. Весна – самое время устроить красивое торжество. Полагаю, вы, как никогда, сумеете поразить гостей своим утончённым вкусом, превосходно расставив свадебные декорации, – безрадостно съязвила Люси и насухо вытерла заплаканные глаза.

– Незачем понапрасну лить слёзы, стало быть, Бари Отисон – мой «порог невозврата», – добавила она мысленно, поднимаясь к себе. Но, ясно представив черты Эштона Дэвиса, девушка тут же закрыла руками лицо, выражавшее душевную боль…

* * *

Мари развешивала белье, задумавшись о чём-то своём, и не сразу заметила, как во двор заехал мужчина на бравом скакуне. Обернувшись, она немного смущённо посмотрела на всадника.

– Прошу прощения, что напугал вас, стало быть, я явился не вовремя.

– Нет, что вы, всё в порядке, я только отвлеклась на шум в лесу, иногда оттуда доносятся странные звуки, они несколько пугают меня непонятностью своего происхождения, – ответила девушка, вытирая влажные руки о цветастый передник.

Прошло недели три после пикантного случая, когда Мари не только «прописала» своему обидчику тумака, но и чуть было не сожгла его заживо. После этого, парой дней позже, состоялся первый серьёзный разговор, который, хоть и не развеял страхи Мари, но внёс некую ясность в её дальнейшую судьбу.

Усадив девушку перед собой в кресло, похититель, меряя широкими шагами расстояние от окна до дверей, подробно изложил, что удумай она что, он быстро «нанесёт визит» её родным…

– Я не стану настаивать на вашем благоразумии, убеждён, вы обладаете богатой фантазией, ибо на сей раз вы превзошли себя саму, осмелившись не только поднять на меня руку, если выражаться помягче, но и чуть не подожгли, точно хворост! – строго произнёс мужчина, хмуро глядя в виноватое и перепуганное лицо девушки.

– Это произошло совершенно случайно. Не стала бы я вас умышленно поджигать, как обрядовое чучело! Зачем мне этот грех, я была уверена, что вы и так не жилец! – с досадой произнесла Мари, растирая по щекам слезы.

– Чучело, значит? Не жилец? Как же ловко вы увернулись от ответственности! – он бросил быстрый взгляд чёрных глаз на Мари.

– Извините. Это я так, к слову, – несмело ответила девушка.

– Бросьте. Можете не снимать с себя обвинения, ясное дело, что вас страшит одно моё присутствие и вы меньше всего желали бы оставаться здесь. Виноват, не спорю. И я не стану у вас ничего требовать, пресекать ваши порывы. Однако, отныне от вас зависит благополучие ваших родных. Ваше послушание в обмен на их безопасность. Но если вы ослушаетесь меня, ничто не сможет предотвратить их горькую участь. Следовательно, не стоит меня провоцировать, ибо в гневе я ужасный человек. Примите и это к сведению на будущее, – с недоброй улыбкой отозвался он.

Но Мари этого не увидела, поскольку все его эмоции были умело скрыты за искусной маской. Отнюдь не только шёлковой.

– Пожалуй, это моё главное и единственное условие, – строго отозвался он чуть погодя, глядя на очаг.

Эти слова резали слух и зародили в ней новое беспокойство не за себя, а за родных.

Мари понимала, что этот человек не станет терпеть её выходки, и в случае непослушания, пострадают ни в чём не повинные близкие люди. Она не могла этого допустить.

После долгого, сложного разговора той же ночью, Мари обдумала и пересмотрела свое поведение. Она приняла решение повременить с очередным побегом, понаблюдать за похитителем. Хоть страх перед ним не оставлял ее ни на минуту.

– И да, вы находитесь далеко от дома, вокруг вас в радиусе нескольких десятков миль один только непроходимый лес, есть еще глубокий пруд, поэтому нецелесообразно убегать от меня при первом удобном случае. Единственное, на что вы можете рассчитывать, обращаясь в бегство, так это случайно наткнуться на недобрых людей. Но я бы на вашем месте не стал испытывать судьбу, полагаясь на удачу. Так что взвешивайте каждый последующий шаг. Жить – значит отвечать! – подчеркнул он и, смерив её суровым взглядом, отправился наверх в свой кабинет, касаясь ноющего затылка.