Мамлюк Михаил Гинзбург
Глава 1: Грант мечты (с подвохом)
"Осторожно! Не кантовать! Верх! Хрупкое!" – надписи на боку исполинского металлического ящика, который теперь бесцеремонно занимал две трети его лаборатории, казались верхом цинизма. "Хрупкое"? Эта штуковина была размером с небольшой межпланетный болид и выглядела так, будто могла выдержать прямое попадание метеорита средней паршивости. Два робота-грузчика, похожие на полированные мусорные баки на антигравитационных подушках, отцепили последние фиксаторы с таким видом, словно только что доставили посылку лично Ктулху, и укатили с поспешностью, не свойственной бездушным механизмам.
Доктор Данни Розен, сорок шесть лет, эксперт по созданию атмосфер там, где их отродясь не бывало, и главный мечтатель Техниона о марсианских яблонях, остался стоять посреди своей сверкающей лаборатории, чувствуя себя мелким арендатором, к которому внезапно подселили слона. Лаборатория, его гордость, с панорамными стенами из умного стекла, выходящими на футуристический пейзаж Хайфского порта – где титанические краны, похожие на стальных жирафов из ночного кошмара промышленного дизайнера, методично переставляли контейнеры под мутным, белесым небом хамсина – теперь казалась нелепо тесной. Голографические проекторы стыдливо погасли, ряды высокоточных анализаторов выглядели испуганными кроликами рядом с монолитным пришельцем.
– Итак… – Данни нарушил тишину, которая казалась такой же плотной и тяжелой, как сам ящик. – Больше, чем холодильник, это точно. Есть идеи, Майя, свет ты наш планетарной геологии?
Майя Голдберг, его ассистентка – вечный двигатель, генератор безумных гипотез и единственное существо в лаборатории, способное заставить кофеварку работать без угроз и подкупа, – нервно крутила в пальцах стилус.
– Ну-у-у, может, это тот самый суперкомпьютер для моделирования марсианских ветров, который ты выпрашивал у ректората последние пять лет? Хотя, вроде, обещали модель поизящнее. И без… – она неопределенно махнула рукой в сторону ящика, – вот этого вот… ощущения надвигающегося апокалипсиса?
Она подошла ближе к контейнеру. Матово-черный сплав, из которого он был сделан, казался одновременно древним и невозможным. Он поглощал свет, а странные символы, выгравированные на его поверхности, вызывали легкую тошноту, если смотреть на них слишком долго. Они напоминали гибрид клинописи и электрической схемы взбесившегося робота-убийцы.
– И он… вибрирует? – Майя осторожно коснулась поверхности. – Совсем чуть-чуть. Бр-р-р. Док, мне это не нравится.
– Мне тоже, – буркнул Данни. – Особенно учитывая, кто это прислал. Что там в накладной?
Майя активировала свой планшет.
– Получатель: Доктор Даниэль "Данни" Розен, Лаборатория Экзо-атмосферных Исследований, Технион. Отправитель: Благотворительный Фонд имени Зеева Жаботински Третьего. Содержание: "Проект: МЕЧТА". Статус: Грант утвержден, оборудование доставлено. Примечание… – Майя запнулась, перечитывая. – Прилагается личное сообщение от отправителя. Читаю: "Дорогой Доктор! Поздравляю с получением гранта на Проект Мечты (о деталях которого Вы пока не подозреваете, хе-хе)! Используйте с умом и во славу прогресса (или чего похуже, мне уже все равно). Инструкция по эксплуатации прилагается… внутри ящика. Очень подробная. Надеюсь, Вы не прогуливали уроки древнешумерского в хэдере? P.S. Осторожно, может лягаться, кусаться и требовать смазки в самый неподходящий момент. Искренне Ваш (был), З.Ж. III".
В лаборатории повисла тишина, нарушаемая только тихим гудением кондиционеров и едва слышной вибрацией ящика.
– Древнешумерский? – сипло переспросил Данни. – Я иврит-то иногда с трудом вспоминаю после бессонной ночи с симулятором! Кусаться? Да что там такое – кибер-цербер с манией величия?
– Зеев Жаботински Третий… – задумчиво протянула Майя. – Это не тот ли псих-миллиардер, который утверждал, что построил вечный двигатель на силе воображения и улетел на нем искать Атлантиду на обратной стороне Луны?
– Он самый, – мрачно подтвердил Данни. – Исчез пару лет назад. Все решили, что его или разобрали на запчасти пираты Пояса Астероидов, или он просто испарился в какой-нибудь черной дыре вместе со своим паровым дирижаблем. А он, оказывается, гранты раздает. На проекты, о которых получатели не подозревают!
– И присылает оборудование, которое может кусаться, – добавила Майя. – Док, у меня очень плохое предчувствие.
– У меня тоже, – согласился Данни. – Так, Шломо! – крикнул он лабораторному роботу-анализатору. – Просканируй этого монстра. Полный спектр. И побыстрее, пока оно не решило отложить яйца.
Робот Шломо, похожий на хромированную многорукую каракатицу, подкатил к ящику, выставив вперед свои многочисленные сенсоры. Несколько секунд он молча сканировал, потом его динамики ожили:
– Анализ затруднен. Материал корпуса: неизвестный сплав высокой плотности с переменной структурой. Внутреннее сканирование блокировано силовым полем низкой интенсивности. Обнаружены множественные источники энергии неопределенного типа и… – Шломо запнулся, что для него было крайне нехарактерно. – И сложные органические сигнатуры.
– Органические? – переспросила Майя шепотом. – Как… живые?
– Данных недостаточно для классификации, – бесстрастно ответил Шломо. – Рекомендую не вскрывать контейнер без привлечения саперов, экзорциста и бригады психиатрической помощи.
Данни потер переносицу. Голова начинала болеть всерьез.
– Итак, у нас есть гигантский ящик из неизвестного металла с непонятной органикой внутри, присланный сумасшедшим миллиардером, который, возможно, кусается и говорит по-шумерски. Прекрасно. Просто прекрасно. План действий?
– Плазменный резак? – с надеждой спросила Майя.
– Учитывая предупреждение насчет "кусаться", – вздохнул Данни, – предлагаю для начала вооружиться шваброй. Длинной шваброй.
В этот момент изнутри ящика донесся глухой, но отчетливый двойной удар: тук-тук.
Данни и Майя замерли, глядя сначала на ящик, потом друг на друга.
– Оно… стучится? – прошептала Майя.
– Или это просто… – начал было Данни, но второй раз стукнуло громче и как будто нетерпеливее: ТУК-ТУК!
– Ладно, – сказал Данни, медленно пятясь к двери. – План "Б". Кофе. Много кофе. И, возможно, та самая бригада психиатрической помощи. Для меня.
Глава 2: Оно живое!
Тук-тук.
Снова. Настойчивее. Кажется, с оттенком нетерпения.
– Оно что, издевается над нами? – прошептала Майя, нервно поправляя очки виртуальной реальности, которые она давно использовала просто как ободок для волос, потому что так выглядела «умнее».
– Не думаю, что чувство юмора входило в техзадание для оборудования от без вести пропавшего эксцентричного миллиардера, – пробормотал Данни. Его взгляд мерил расстояние до ближайшего плазменного резака. Идея казалась все соблазнительнее, несмотря на туманное предупреждение насчет «кусаться». Может, просто прожечь маленькую дырочку? Посмотреть одним глазком? Или залить внутрь что-нибудь усыпляющее? Вопрос – для кого именно предназначалось бы усыпляющее – оставался открытым.
– Ладно, была не была. Попробуем вежливость, – вздохнул Данни. – Как там было… в древних легендах? «Сим-сим, откройся»?
Тишина в ответ. Только привычное мурлыканье систем жизнеобеспечения лаборатории да низкая, едва слышная вибрация самого ящика.
– Может, кодовое слово – «Марс»? Твой любимый, – предположила Майя.
– «Проект Марс»? – неуверенно позвал Данни. Никакой реакции. – «Проект Терраформинг»? «Проект Даешь Колонию На Красной Планете»? «Проект Отдайте Мой Грант На Марс, Бюрократы Несчастные»?
Ящик хранил молчание, непроницаемый и равнодушный, как финансовый инспектор на заседании по бюджету.
– Да чтоб тебя коррозия побрала! – в сердцах выпалил Данни и несильно пнул контейнер носком рабочего ботинка (о чем немедленно пожалел – металл был тверже его надежд на Нобелевскую премию). – Проект «МЕЧТА», активация, чтоб ты провалился!
Ящик мелодично пиликнул. Что-то глубоко внутри него с лязгом провернулось. По линиям стыковки панелей пробежали ослепительно-синие разряды, похожие на пойманные молнии. Раздалось громкое шипение, словно гигантская бутылка с газировкой наконец-то открылась после долгого ожидания.
Данни и Майя инстинктивно отпрянули.
Передняя панель контейнера не открылась – она начала трансформироваться. Металлические сегменты складывались, втягивались внутрь, разъезжались по направляющим, образуя сложную, постоянно меняющуюся структуру. Это завораживало и пугало одновременно. Из образовавшегося темного проема вырвались клубы плотного белого пара, пахнущего стерильностью и чем-то еще – озоном после грозы и едва уловимым ароматом… старых носков? Мощный луч света ударил из глубины, заставив их зажмуриться. Механический вой и скрежет достигли крещендо и смолкли.
Когда пар начал рассеиваться, а свет – меркнуть, они увидели его. Фигура, заполнившая проем. Высокая, под три метра ростом, из гладкого, переливчатого металла, цвет которого постоянно менялся от вороненой стали к жидкому хрому и обратно. Очертания были одновременно плавными и смертоносными, как у пантеры, созданной безумным гением кибернетики. Лица не было – лишь идеально гладкий шлем, в прорезях которого глубоко внутри горели два спокойных синих огня. Фигура шагнула вперед на выдвинувшуюся аппарель, и лабораторию заполнил голос – глубокий, рокочущий, с великолепно поставленной дикцией и едва скрываемым высокомерием.
