«Навык вербального разговора, он где-то на дне первой шкатулки и пока я его не помню. Да и не было, вероятно, должного стимула вспомнить. Мне кажется, я никогда не отличалась разговорчивостью. А тут оказалось, что для общения, слова не нужны вообще. Ведь люди, на самом деле – это книги! Читать – не перечитать! Ну а для обмена информацией в быту, достаточно карандаша с бумагой. Пока не появлялся ты, я не имела интереса к столь активному обсуждению чего-либо. Возможно, в этом кроется сегодняшний «феноменальный» прогресс в моём звукопроизношении, возможно, появился стимул.

Теперь касаемо па́ри. Как бы странно это ни звучало, но ты сам того не замечая, очень точно подметил их главное свойство: они духи, чистая энергия, лишённая личностных свойств. Человек, с его антропоцентричным взглядом на мир, всему пытается придать свои черты. В том числе и духам, наделяя их свойствами личности. Тот, кто способен отказаться от личности, то есть «забыть» свой жизненный опыт, начинает транслировать вовне не её амбиции и чаяния, а свою первородную божественную природу. Также, как это делают па́ри. Только у духов своя природа, а у человека – своя, природа Адам и Евы. В Эдеме, они как дети были непосредственны, абсолютно честны и полны любви. А не имея кандалов личности, которая сжирает почти всю энергию, ещё и стократ сильнее в своих проявлениях.

Закрывая свои шкатулочки, я отключаю личность и живу. Когда приходиться их открывать, я, как и все, ставлю жизнь на паузу и копошусь в них, что-то там разглядываю, выбираю нужное. Помнила бы, как говорить – наверное, обменивалась бы содержимым с другими. Но только надобность практическая в них отпадает, я тут же закрываю и снова продолжаю жить.

Правда, так, конечно, было не всегда. Лет где-то до семнадцати, я училась со всем этим управляться, и люди часто просто от меня шарахались. Дело в том, что вскоре после возвращения во мне начала просыпаться женщина. Энергия основных инстинктов очень мощная и снимая личностную преграду, она так же как и все иные проявления корневой природы, транслируется вовне. Каких только сплетен и слухов вокруг тогда не родилось – можно написать ещё один сборник «Мифом народов Памира». Тем не менее Всевышний помог, и в общине меня приняли».

Говоря словами Аиши: мозг Сергея разрывался. Вновь столкнувшись с необъяснимым внешним влиянием, он уже не пытался понять логику его природы, а прочитав объяснение, особенно про духов, вовсе засомневался и в своей, и в её адекватности.

– Ты сказала, что не можешь говорить.

– Э! – сразу прервала его Аиша.

– Извини – не помнишь, как говорить.

– Та, – уже по-деловому отреагировала она, явно испытывая удовольствие от произношения новых звуков.

– Не помнишь, как говорить, потому что голова занята какой-то работой, – Сергея взял блокнот, нашёл нужное место: – Вот: «Речь использует огромный ресурс головного мозга, а у меня, кажется, он весь задействован для иного общения и других целей» Про общение, я ещё могу предположить о чём речь. А «других целей» – ты же не физик-ядерщик, которому при Берии дали два года на разработку атомной бомбы? Какие такие цели могут быть, что всё остальное просто не удерживается в голове?

Она пристально взглянула в глаза, дочитала там то, что Сергей по какой-то причине не сказал голосом, и опять взялась за писанину. Вошла хозяйка.

– Тётя Мадина, одна минута, Аиша допишет, и расходимся.

– Ой, да говорите-говорите! Всё равно до одиннадцати не ложусь. Вот передачка для Карима. Там фрукты, хлеб наш – очень его любит, сыр, ну и по мелочи, – и погладив девушку по голове уже обратилась к ней: – Моя пиядаси, я слышу твой голос. Это же здорово! Сергей джан, – она посмотрела на офицера, – обязательно Кариму расскажите, для него такие вести, лучше всякого снадобья!