Общаясь, Кузнецов напряжённо пытался понять, кто из них может иметь родственное отношение к убитому Наби Фаруху? Машина точно его, водитель значит тоже. Второй пуштун – мужчина лет сорока, хозяин коровы. Третий, примерно тех же лет, стоял всегда рядом. Был учтив, в разговор не лез, но один из дедов периодически поглядывал на него. Возможно, они родственники, ну или иначе как-то связаны. Причём дед этот, почти всегда молчал, лишь кивая иногда одобрительно. Ни один из старейшин, фамилии Фарух не имел, по крайней мере, так сообщил Колесникову разведчик с комендатуры, а вот сопровождающие – не ясно. Они вообще не представлялись.

Встреча уже подходила к концу, когда Кузнецова окончательно убедился, что из всех шестерых, на его шутки открыто реагировали трое. Каждый из них хоть раз засмеялся. Один – вероятно водитель, пару раз улыбнулся, а когда стали грузит керосин, Кузнецов его сразу отмёл, так как команды ему давал тот самый третий, молчаливый, он же – почти нереагирующий на шутки. Примерно также лишь раз улыбнулся и старик – его знакомец. Логика разведчика была проста: вряд ли родственник убитого накануне человека, будет расположен к юмору на следующее утро. При этом оба выглядели очень усталыми, а молчаливый пуштун, вроде даже сонным.

Погрузка закончилась. Кузнецов продолжал болтать со старейшинами, намерено подкидывая всё новые темы, отчаянно соображая, как же перейти к главному. Деды были рады такому общению, а сопровождающие отошли к машине. В этот момент, в кармане его бушлата раздался писк – ожила радиостанция Богача. Сергей выхватил её, и тут же увидел, как водитель передаёт молчаливому пуштуну такую же радиостанцию. Кузнецов приложил к уху свою:

– Абдулвали, ты скоро? Пора ехать, – услышал он пуштунскую речь, глядя, как молчаливый смотрит на него, удерживая радиостанцию у рта.

– Скоро, – раздался в динамике его ответ, и пуштун повернулся к Сергею всем телом, не отрывая от него взгляда.

Абдулвали, так звали брата Наби Фаруха. Значит – это был он. И ночью, вероятно, с Богачом был тоже он, коль до сих пор их радиостанции настроены на единую частоту.

Спина похолодела. От нервного напряжения и недосыпа, Кузнецов почувствовал, как под ногами слегка качнулась земля. Машина находилась метрах в сорока, так что разведчик вполне мог изобразить, будто у него свой разговор и вызовы просто совпали случайно. Однако взгляд обоих друг на друга был настолько говорящим, что шанса скрыть наличие у офицера именно душманского средства связи, не оставалось.

– Абдулвали, подойди. Есть разговор, – медленно и тихо произнёс в радиостанцию Сергей, качнув ему головой.

Пуштун замер. Ни двое других сопровождающих, ни старейшины, ни пограничники рядом – никто ничего особого не заметил. Только Колесников, сидящий у реки и зачем-то опять моющий руки, оглянулся на знакомый звук вызова.

Абдулвали посмотрел по сторонам, затем на БТР с несколькими вооружёнными солдатами, что-то сказал водителю пикапа и направился к офицеру. Встал рядом со стариками.

– С коровой мы закончили, – по-прежнему пытаясь выглядеть непринуждённо, улыбнулся Сергей. – Но у меня есть ещё одно дело. Значительно более серьёзное. Сегодня ночью, на нашу территорию перешёл нарушитель границы. Рядом, вон там, – он рукой указал по направлению к горе. – Далеко уйти не смог, на него напала волчья стая. Пограничники его заметили и успели отбить у хищников. Сейчас он в больнице, даёт показания, а на месте задержания, мы нашли эту радиостанцию, – Кузнецов нажал тангенту вызова, и пуштун аж дёрнулся, когда его радиостанция запищала. Он тут же её выключил и явно испуганно уставился на Сергея. Старцы обернулись, пытаясь сообразить, чтобы это значило. – Абдулвали, почему у тебя такая же и на той же частоте? – строго спросил Сергей и, выдержав короткую паузу, сразу продолжил: – Можешь не отвечать. Джабраил, тот, что задержанный – всё рассказал. Не волнуйся, тебе ничего не угрожает: я уважаю законы гор и не позволю себе злоупотреблять гостеприимством в чужом доме.