На предложение Красена дождаться, пока кончится заряд Стаки напомнил, что всё это добро подключено к магистральному волноводу. На идею Саста как-то добраться до коммутатора волновода или отключить его дистанционно, с зональной подстанции, Стаки показал всем запись со своего шлема, где было отлично видно, что тщательно заблокированный и опломбированный рачительными Рыбаками коммутатор хитроумным Румом разобран, а гирлянды сияющих шариков висят на кустарных шунтах безо всяких предохранителей и выключателей.

– Без предохранителей, говоришь… – задумчиво повторил Сержант, направляя на двери зловещего сарая какой-то прибор.

Судя по тактической голограмме, которая светилась над планшетом, что был в руках у Красена, полицейское усиление, собаки, дознаватели и эксперты-криминалисты переместились куда-то ближе к берегу и лазали там по скалам. Тройка контрабандистов так и топталась где-то у нас за спиной. Дождь, к счастью, почти затих.

Тут Стаки, решительно взмахнув свободной рукой, предлагает вызвать сюда военных сапёров, одолжить у них большую инженерную машину, поднять повыше бульдозерный отвал и снести с разгону эту хибару под корень. Ну конечно, что же может бывший танкист предложить…

– Успеешь ещё что-нибудь снести, – негромко отвечает ему Сержант.

Он смотрит на часы, потом опять на свой прибор… Потом вдруг поворачивается ко мне.

– Космонавт! – командир, чуть наклонившись, заглядывает мне в глаза. – Очнулся?

Я в ответ промямлил что-то несвязное – язык, как оказалось, ещё не слушался.

– Ты промышленную энергетику в университете изучал? – последовал следующий вопрос.

Моя борьба с языком пока только началась, и потому я просто размашисто кивнул командиру, как верному товарищу после большой пьянки.

– Что происходит в планетарной энергосистеме по утрам?

По утрам… Ну да, сейчас же утро! Я сразу вспомнил, что происходит. И даже почувствовал, что смогу что-нибудь сказать.

– Частоты… волновой синхронизации… меняются… – одолел я свои первые после наркоза слова. – А сколько сейчас…

Я не без труда поднял руку и посмотрел на наручный навигатор, но рубиновые циферки разъезжались перед глазами…

– Около шести утра, – подсказал Стаки.

– По районам побережья… да, в шесть. Вот сейчас… и должно…

– Шандарахнуть? – первым догадался Стаки.

– Скорее у этой дряни опять спектр поменяется, она ведь без стабилизатора в линию включена, – предположил Красен.

– Вот как нужно владеть собой, – сказал всем Сержант и, сдержанно улыбнувшись, несильно хлопнул меня ладонью по голому животу. – Первое, что вспомнил после наркоза, – порядок регулирования частотного спектра волновой синхронизации в энергосистеме юго-западного побережья. Причём безошибочно! Ай да Космонавт!

Ребята сдержанно, но уважительно засмеялись.

А Сержант, ещё раз посмотрев на свой приборчик, коротко приказал:

– Отходим за машины!

Сначала ничего не было заметно. Потом мне стало казаться, что оттенок свечения подмокших бракованных одурманивающих шариков начинает меняться с ядовито-зелёного на чуть желтоватый. Первый дымок появился через минуту. А потом и полыхнуло. Сначала у одной стены, затем у другой…

Мы молча стояли и смотрели, как разгорается сарай.

– Наверное, можно было их как-то вытащить, – сказал, наконец, Красен, вспомнив, вероятно, про кошку и верёвку, которые обязательно присутствовали в багажнике каждого из наших джипов.

– Нет, – неожиданно жёстко сказал вдруг Сержант, повернувшись к нам. – Правильнее уничтожить всё это на месте. А то официально всё это не удержать, разберут смежники на вещдоки. А люди там разные. Рано или поздно кому-нибудь да попадёт в раскрытую ладонь…