Джип арбитра, взрыкнув мотором, энергично развернулся, сходу преодолел четыре большие лужи на площадке пред сараем и стал резво взбираться к центральной улице по усыпанному гравием спуску. А навстречу ему из-за крайних домов мёртвого посёлка появилась целая кавалькада машин. Сначала на спуск выкатились два чёрных полицейских фургона, а за ними, переваливаясь сбоку на бок, появилась большая оранжевая санитарная машина. Наверное, никогда ещё в межсезонье в этом безымянном посёлке не было так многолюдно…

Судя по бортовым номерам, санитарка была из медицинского центра в Пхата, где работала моя Валлти. Приехала в такую даль! Медцентр находится аж за рекой, на другой стороне города. Но, подумав секунду, я сообразил, что там шефу, наверное, проще было договориться о необычном вызове, чем с какой-то из общинных больниц.

Машины полиции центральной власти встали красивой «ёлочкой» чуть позади наших джипов. Из распахнувшихся дверей посыпались правоохранители, снаряжённые по последней столичной моде: тоже чёрные шлемы, кирасы, новенькие импульсные карабины. А также какие-то кейсы камуфляжной расцветки, видимо, мобильная криминалистическая лаборатория, собаки… Всё что нужно с собой прихватили. Да только приехали, когда всё интересное уже закончилось…

Санитарная машина не решилась далеко заезжать на площадку: сразу развернулась и приткнулась у самого спуска. Заметно было, что водителю здесь явно не по себе. Народное чутьё жителей нашей колонии уже давно заключило: наличие большого количества вооружённых до зубов стражей порядка в одном месте не стабилизировало ситуацию, а наоборот.

– Пойдём, – сказал Сержант, подойдя ко мне. – Четвёртая фаза твоей операции.

– Ты про себя забыл, – усмехнулся командир, поймав мой удивлённый взгляд. – Тоже элемент урегулирования. Разве нет?

Шли мы к санитарной машине. Сержант тащил на плече, на широком ремне, средних размеров военную укладку из чёрной водонепроницаемой такни. Пока мы шагали мимо строящихся полицейских, чьи засидевшиеся собаки, несмотря на дождь, радостно лаяли и виляли хвостами, я догадался, что именно он несёт. Сержант решил сделать мне операцию прямо здесь. Наверное, Стаки сразу после штурма доложил по связи, что мне досталось абордажным пробойником, и командир прихватил с базы одну из своих многочисленных высокотехнологичных штуковин. На случай тяжёлого ранения. В другом случае меня успели бы довезти до госпиталя. А поскольку я на ногах, это был третий случай: была возможность незначительную операцию провести на месте.

Я был благодарен командиру за такое решение – меня смущала возможность опять, как и месяц назад, попасть к Валлти на операционный стол: санитарная машина-то из её медцентра, а она сейчас как раз на смене… Что она обо мне подумает?

Экипаж санитарной машины состоял из серьёзных, крепких мужчин. Никаких хрупких девушек или юных вчерашних студентов. В руководстве медицинского центра в Пхата были здравомыслящие люди: наверняка у них в каждой смене было минимум по одной такой «особой» бригаде для подобных выездов.

Быть может поэтому препирательств с врачом медицинской бригады, вопреки моим ожиданиям, не случилось. Сержант и немолодой дядя-врач с квадратной физиономией и тяжёлыми шарами мускулов на борцовских плечах поглядели друг на друга, перекинулись несколькими заумными медицинскими фразами и стали, как ни в чём не бывало, готовить операцию. Они, забравшись внутрь санитарки, начали там с помощью фельдшера чего-то колдовать, а я стоял у приоткрытой дверцы и смотрел, как на другом краю площадки наши ребята, помахивая карабинами, отгоняют от сарая, к которому Сержант приказал никого близко не подпускать, любопытных полицейских. Те направлялись на дальний край мыса прочёсывать указанный Красеном участок побережья. Но как же не сунуть нос внутрь сарая, где внутри горит свет и так привлекательно светится что-то зелёненькое…