Магический Кристалл Герман Арутюнов

Сквозь магический кристалл

Все дети – верующие, потому что у ребенка глаз изначально настроен на чудо. Поэтому в детстве мы легко верим в чудеса. И, если бы в процессе взросления нам эти настройки не сбивали взрослые, наша взрослая жизнь была бы совсем другой – духовной, яркой, насыщенной, оптимистичной, творческой…

Идея книги «Магический кристалл» не раз всплывала во мне и раньше, когда сталкивался с упертыми материалистами, отрицавшими все, что не укладывалось в рамки привычных физических законов. Но после недавнего разговора со своим дядей, технарем, инженером-изобретателем, кандидатом технических наук, атеистом, я понял, что пора. Последней каплей были его слова:

«Не могу понять, как ты, разумный человек, с высшим гуманитарным образованием, веришь во всякие чудеса и прочую белиберду. Это все равно что верить в Бога. Это же абсурд – верить в то, чего нет!»

Раньше я тоже был атеистом, как многие советские граждане, которых в школе сначала принимали в октябрята, потом в пионеры, а потом в комсомол. Но одно событие сильно поколебало мою уверенность в незыблемости таблицы умножения и прочих материальных истин.

Когда я в начале семидесятых годов учился на курсах МГИМО, у нас преподавал историю неординарный человек уфолог и йог Виктор Никитин. Его привлекали не просто исторические события, но разные загадочные явления, которые трудно было объяснить. Например, неуязвимость для татаро-монгольских стрел, копий и мечей рязанского воеводы Евпатия Коловрата, жившего в XIII веке. Или проклятия могил древних воинов, вскрытие которых приводило к войнам и бедствиям, например, гробницы Тамерлана 20

июня 1941 года, после вскрытия которой 22 июня немцы перешли наши границы. Или таинственное перемещение с места на место 12-тонного Синь-камня возле Плещеева озера.

Зная интересы нашего преподавателя, друзья и знакомые приглашали его в разные места, где происходило что- то необъяснимое, или знакомили с людьми-феноменами. Таким феноменом была, например, Нинель Кулагина, которая могла двигать предметы мыслью или волевым усилием, не касаясь их руками. Наш преподаватель как раз и был приглашен на встречу с Кулагиной в какой-то НИИ. А нам потом на курсах рассказывал об этом как о чуде и показывал видеофильм, снятый им любительской кинокамерой Кварц.

Кулагина творила невероятные вещи: графине волны, двигала по столу скрепки, пинпонговый шарик, спичечный коробок и отдельные спички заставляла крутиться стрелку компаса, отклоняла стрелку вольтметра.

гоняла пробку в закрытом графине с водой, создавала в этом же

И все это на расстоянии в метр, только лишь усилием воли или еще чем-то, чему мы до сих пор не можем найти объяснения. Причем, ученые, воочию наблюдавшие чудеса, ощупывали руками стол, под столом, все вокруг, чтоб убедиться, что не были, как подозревали скептики, привязаны лески или тончайшие ниточки или не спрятаны ли где-то крохотные магнитики.

И, хотя ничего такого не нашли, все равно многие из них, особенно с титулами и званиями, не верили, думали, что это какое-то мошенничество. Кстати, большинство очевидцев чудес Кулагиной и сразу, и потом, после проверки, по словам Никитина, так и не поверили – не поверили собственным глазам. Но мы на курсах восприняли все это иначе – компьютеров тогда не было, как и компьютерной графики, так что фильм не мог быть подделкой, все, что мы увидели, нас потрясло.

С тех пор я начал интересоваться всякими чудесами и аномалиями, тем более что как раз в конце семидесятых годов стали возникать разные общества и кружки по изучению аномалий и духовных учений. По рукам уже ходили напечатанные на пергаменте тексты Елены Блаватской, Николая и Елены Рерих, Рудольфа Штайнера, Георгия Гурджиева, Даниила Андреева, Михаила Перепилицына, Анатолия Мартынова.

Кто не помнит знаменитый подпольный рукописный рынок в Лужниках (до официального вещевого рынка), где можно было купить тексты на любую тему (рубль – страница) … Продавец открывал крышку чемодана (почему-то рукописи тогда приносились в Лужники в чемоданах), а там бесценные сокровища, тексты на бумаге и на пергаменте, поверх негласных запретов объясняющие, как устроен мир!

Сколько лет у меня в квартире на антресолях пылились папки с такими пергаментами. Теперь, когда почти все есть в Интернете, эти рукописи никому не нужны, а тогда это было целое богатство.

А в конце восьмидесятых в Москве почти в каждой школе по вечерам спортзалы арендовались под занятия йогой (хатха йога, раджа йога, джнани йога, крийя йога, кундалини йога, бхагти йога, тантра йога и т.д.) и спортивными единоборствами (кекусинкай, карате, тайцзицуань, айкидо, ушу и так далее). Открывались школы белой и черной магии. Только ленивый тогда себя в чем-то таком не попробовал.

В 1981 году я еще увлекся и темой йети или снежного человека, стал посещать Смолинский семинар при Дарвиновском музее, ходил на встречи и конференции, ездил в экспедиции на Кавказ, в Узбекистан, Таджикистан, в Карелию, в Архангельскую, Самарскую, Тверскую и Ленинградскую области.

В конце 80-тых в стране вообще начался аномальный бум. Уже открыто стали проводиться съезды, конференции и семинары по НЛО, народной медицине, аномалиям и

духовным учениям. В страну стали приезжать и проводить семинары по Науке разума Эрнста Холмса, дианетике Рона Хаббарда и холодинамике Вернона Вульфа парапсихологи из США, Японии, Китая, Филиппин и других стран. Меня эта аномальная эпидемия тоже втягивала в свою сферу, и неудивительно, что пошли чудеса…

Когда я в августе 1986 года переехал в район Щукино, то вскоре на одном из домов увидел вывеску – журнал «Природа и человек». Этот был мой любимый журнал, который я выписывал, потому что одним из первых в стране он начал писать об аномалиях. Это было как притяжение приемником радиоволны, когда подкручиваешь колесико настройки, и притягивается нужная волна, нужное информационное пространство…

Я зашел в редакцию – чудеса продолжались: в солидном журнале, где печатались кандидаты и доктора наук, профессора, академики, где вообще просто так, с улицы напечататься было очень трудно, мне повезло. Оказалось, что пол редакции в отпуске, и журналу нужны материалы.

Мне как будто бы открылась зеленая улица – я стал сотрудничать с журналом, а вскоре и начал здесь работать, ведя все аномальные и познавательные рубрики: «Взгляд за горизонт», «Аномалии», «Приглашение к сенсации», «Познай себя». И потом уже меня, как раньше когда-то моего преподавателя с курсов МГИМО, стали приглашать на зигелевские чтения, разные конференции, съезды, треннинги и семинары. Появилась возможность быть свидетелем аномальных явлений, например, полтергейстов, самовозгорания, летаргического сна, изучать их, привлекая самых разных ученых.

В помощь себе я открыл при журнале Центр аномальных явлений и духовного развития «Сфинкс», где раз в месяц мы собирались (иногда более ста человек) с привлечением ученых и обсуждали ту или иную тему. Как правило материал потом появлялся в журнале, и после этого уже читатели со всей страны и из-за рубежа писали, принимали

заочное участие в дискуссии, заваливали редакцию письмами, в которых высказывали свое мнение, делились аналогичными случаями или задавали вопросы.

Например, после публикации моей статьи о собаке Марте, уснувшей летаргическим сном и находящейся в этом состоянии несколько лет, в редакцию пришло несколько мешков писем, которые пришлось долго разбирать, а на некоторые и отвечать. Да и в течение нескольких лет, пока собака спала, была долгая переписка с читателями, с врачами, специалистами по сну, в том числе с крупнейшим в этой области в Европе ученым, академиком А. Н. Вейном.

Мир открывался с таких сторон, которые в обычной жизни и не увидишь. И не только в связи с аномалиями. Я открыл для себя, что творчество любого мастера (поэта, писателя, художника, скульптора, архитектора, актера, режиссера) – это тоже своего рода аномалия, когда из ничего вдруг рождается чудо. Это как мысль – не было, не было, и вдруг появилась. Посмотрел на привычное чуть под другим углом, и все преобразилось.

Как, например, искал заветную точку в парке Царицыно резчик по дереву бывший военный юрист Владимир Цепкин и нашел. И сразу все как бы заиграло, весь парк в его глазах преобразился, как будто включилась какая-то кнопка… А потом он перенес это свое новое видение на осину, стал вырезать горельефы… А потом нашел в прессе слово, которым можно назвать это открытие – точка сборки. Оно означает новый конструктивный взгляд на явление или проблему, с которого начинается движение вперед или вверх.

Еще одно открытие – это другого рода аномалия в творчестве любого мастера, когда повторение одних и тех движений, самых обычных и даже скучных, в какой-то момент вдруг преобразует сам процесс, происходит как бы воспламенение, как будто по невидимой цепи идет ток или по замкнутому кругу вспыхивает огонь.

Как, например, в руках художника, работающего не с красками, а с ватой, шерстью или тополиным пухом, материал после привычных одинаковых повторяющихся движений вдруг становится как бы живым, намагничивается, наполняется энергией. Как будто электричество с рук переходит в изделие!