Настроенность на чудо подтверждается видением ребенка, который, только родившись, уже широко открытыми глазами, как бы сквозь магический кристалл, взирает на мир, где все его удивляет и все ему хочется потрогать и попробовать. То есть можно сказать, что с детства мы смотрим на мир именно через магический кристалл, а потом его утрачиваем. И, как с речью, если не научить ребенка говорить до пяти лет, то уже не научишь никогда, так и с магическим кристаллом – не закрепишь детский дар смотреть сквозь него на мир, этот дар высохнет, а потом и совсем

пропадет. И выходят во взрослую жизнь люди, не видящие в жизни никаких чудес и не стремящиеся сами сотворить хотя бы одно чудо, ощущающие и собственную жизнь, как обыденность, как серые будни. Чудеса их раздражают, как вызов их материальному, реальному, как они говорят, мировоззрению, и они отворачиваются или пытаются их уничтожить, как наступил на сердце Данко один из его рядовых соплеменников в рассказе Максима Горького.

Между тем, как иногда и таким людям, кому жизнь кажется обыденной, она вдруг поворачивается под новым углом зрения, и, о, чудо, открывается, как волшебная шкатулка, на которой надо нажать на какие-то выступы, чтобы она открылась и зазвучала волшебная музыка. То есть человек никогда не безнадежен, как он ни был запущен и зашлакован духовно и физически. Всегда есть надежда, что все в нас в любой момент может чудесным образом повернуться, и жизнь начнется как бы заново…

Может открыться многое, и малое (что-то поймешь, что раньше не понимал) и большое, вплоть до предназначения. Как у моего любимого поэта Арсения Тарковского (1907-1989):

«Найдешь и у пророка слово, Но слово лучше у немого, И ярче краска у слепца, Когда отыскан угол зренья И ты при вспышке озаренья Собой угадан до конца.»

Поиск чудесного, высокого, творчески значительного мы часто называем поиском Истины или даже поисками Бога, и это рождает целые религии (как в случае с принцем Сиддхартхой, который оставил сладкую жизнь при дворе и отправился искать Истину, в результате стал Буддой,) или целые пласты культуры (как на картине Николая Ге «Что есть Истина?», где Христос и Понтий Пилат понимают

Истину каждый по-своему). Можно себе представить, насколько это ощущение открытия для человека значительно и важно, если он готов все бросить и отправиться неизвестно куда и неизвестно за чем.

Эти толпы странников, паломников, пилигримов, в разные времена бродящие по самым разным городам и весям…Эти пророки и блаженные, в разные времена и в разных странах изрекающие свои истины перед толпами людей…А потом все эти поиски, путешествия, метания и проповеди оформляются в храмы и дороги, как вертикальные и горизонтальные символы высоких истин, прозрений, открытий…

Книга об этом, о том, как человек прикасается к чудесам жизни, очаровывается ими, и сам творит свои …

Она и о том, как возникает ощущение Бога. Не благообразного старца на облаке, а некоего высшего начала, которое стоит за теми или иными событиями нашей жизни. Это начало всегда есть, независимо от того, верим мы в него или нет, просто не всегда мы его видим и ощущаем. Для этого нужно, чтобы отдельные наши действия как бы выстроились в ряд и замкнули электрическую цепь. Идет ток, и является Бог!

А чудеса…они растворены в нашей жизни как невидимые ферменты. И при определенных условиях вдруг проявляются. Но для их проявления нужен ритуал, обряд, церемония, то есть набор повторяющихся однообразных действий, которые при определенном количестве вдруг переходят в качество. Когда конкретно и как? Каждый раз по-разному и по-новому. Но обязательно через церемонии…