— И вам доброе утро, — ровно сказала София, посчитав, что ей уподобляться такому поведению не стоит. — С дверью все в порядке, просто она была закрыта. Да, я уже позавтракала, — и чуть приподняла кружку с отваром.

— Закрыта? — произнесла Ингрид с таким удивлением и шоком, будто впервые слышит, что дверь можно запирать на замок.

— Да, — ответила София и чуть нахмурила брови. — А вы разве не запираете свои дома?

— Нет. Зачем?

Ингрид спросила это с таким искренним недоумением, что в голове у Софии сразу появилось множество вопросов и предположений об укладе и жизни оборотней. Она читала исторические исследования о диких племенах, у которых не было никакой денежной системы, и где все жили, просто обмениваясь товарами и услугами, не воруя и не обманывая. Может, и оборотни живут так же? Интересно-то как. Но в любом случае, какой бы уклад они ни вели, сейчас оборотни не у себя дома и стоит их предупредить.

— Затем, что пока вас нет в комнате, любой может зайти и украсть ценные вещи. Вам стоит запираться на ночь и когда уходите. Если дверь закрыта, никто не сможет к вам зайти, — кинула она камень в огород Ингрид.

На что та лишь весело фыркнула и, посмотрев на Лию, крайне невежливо выпалила:

— Принеси мне поесть.

Продолжая смотреть недовольно-снисходительным взглядом на Ингрид, София прохладным тоном сказала:

— К вашему сведению, она моя служанка и не обязана выполнять ничьих поручений, кроме моих. Вам должны были выделить личную служанку на время пребывания во дворце, и вот ее можете просить вас накормить подобным тоном, а мою Лию трогать не смейте.

Ингрид не сводила с нее своих зеленых кошачьих глаз, явно размышляя, пропустить это мимо ушей или обидеться и сколько человек при этом пострадает. В конечном итоге, в очередной раз фыркнув в своей излюбленной манере, она улыбнулась, показывая кончики клыков:

— А ты не такая уж и лапушка, какой кажешься. Я учту, что у вас подобное норма.

Софи не поняла ее последнюю фразу, она не знала, как вообще реагировать на подобные слова, учитывая, что ее снова назвали лапушкой, но Ингрид сама разрешила этот вопрос. Идеально выпрямив спину, она тоном великосветской дамы снова обратилась к Софии:

— Я бы хотела позавтракать. Не могли бы вы попросить вашу служанку накрыть на стол?

Решив, что подобное поведение стоит поощрить, она кивнула Лие, а та в ответ спросила:

— Чего миледи желает на завтрак?

Широко раскрыв глаза, Ингрид голосом базарной торговки выкрикнула:

— Всего и побольше!

София чуть дернула бровью и улыбнулась. Недолго она продержалась, строя из себя воспитанницу пансиона. Ингрид, увидев ее реакцию, пояснила:

— Ройстон успел объяснить нам речевой этикет и поведение. Скажем так, я могу, но не хочу. И я действительно очень голодна.

Спустя пятнадцать минут, омлет с беконом и сыром, три булочки с маслом, тарелку оладий, густо смазанных медом, и две чашки какао София почувствовала, как ее душит зависть. Черная и непроглядная зависть. Она все-таки попросила у Лии чашку кофе, чтобы заглушать запахи, витающие вокруг. На Ингрид она тоже старалась не смотреть, ибо ела она с таким аппетитом и страстью, что даже наевшийся досыта захотел бы съесть еще кусочек, что уж говорить о ней, сидящей на кофе.

— Не хочу показаться грубой, но что вас привело ко мне так рано? — спросила Софи.

Удивительно, что она не задалась этим вопросом с самого начала, но Ингрид ворвалась к ней в комнату с такой уверенностью и невозмутимостью, что не возникло ни единой мысли, почему она не может быть здесь. Девушка же, сыто полуприкрыв глаза, неспешно допивала остатки какао и произнесла, лениво растягивая слова: