– А вы – смелый! – проговаривает она, качая головой.

И её волосы с уже заметной сединой текут ей на лицо. Она их смахивает небрежно рукой.

– Вы считаете, я зря приехал?

– Муся! – перебивает её Милка. – Ты опять?! Я же говорила, он приехал ко мне!

– Да я что? – Я ничего… Мы всегда рады гостям… Антон, – улыбается она, – проходите, скоро будем ужинать.

– Пойдём, – Милка уводит его в дверь справа.

Они оказываются в зале. Она включает торшер, забирает его куртку и исчезает.

Остаётся только :

– Я сейчас! Посиди пока.

Он не успел осмотреться, как вбежала Милка с подносом в руках и попросила :

– Тонка, зажги свет, пожалуйста! Вот здесь, возле двери.

Следом зашла её мама с большим блюдом картошки с дымящимся мясом.

Потом пили чай. Милка откуда-то притащила торт. И принялась разрезать его ножом, снимая с него прилипший крем пальцем и облизывая.

– О, торт! – удивилась Ирина Михайловна.

– Мы с Тонкой по пути купили.

Антон вопросительно глянул на неё.

– Такой, как ты любишь – с орехами!

– Антон, – спросила её мама, – а вы ведь. кажется, закончили институт, по-моему?

– Закончил, – подтвердил Антон.

– А как же тогда армия? – не понимаю…

– У меня не было военной кафедры.

– Это плохо. по-моему… Или нет?

– Раньше не думал. А теперь – плохо… Но теперь уже поздно.

– Да… А вот Валик, мой сын, не служил, у него была военная кафедра, слава Богу.

– Милка, а где твой брат? И отец? – спросил Антон, когда её мама ушла, бросив напоследок: « Не засиживайтесь допозна..Мила. помни: тебе рано вставать!»

– Пойдём на веранду? – Милка взяла Антона за руку и встала. – Там нас никто не услышит… Там хорошо! Больше всего люблю её в нашем доме.

– А их нет, – ответила она, когда они сели на диван, – они уже как неделю на море.

– Сейчас? Холодно…

– А, – махнула она, – им никогда не холодно. Они у нас – моржи. Зимой в проруби купаются. Говорят, сейчас лучше всего – никто не мешает, под ногами не путается, море не баламутит.

– А…

– А вернутся через дней пять, точно не помню… Ты надолго приехал?

– Послезавтра уеду.

– Как!..Я думала, ты надолго, – она растерялась.

– Мне через три дня нужно быть уже на сборном пункте…

– А нельзя опоздать?

– Стану дезертиром…

– Что же делать?

– Жить… Мы ведь живём. Какая разница, что там дальше будет? Что-то будет. Ты рада, что я приехал?

– Это совсем не то слово, Тонка!..Ты ходил на наш пляж, когда я уехала?

– Ходил. Знаешь, лошади не было…

– Конечно, не было! Ведь подглядывать-то было не за кем!

– Больше никуда не ходил… Я купил книгу о Чюрлёнисе в Каунасе в его музее (мы заезжали туда, когда поехали обратно).Называется «Гимн солнцу»…Милка, я совсем не понимаю его музыку!

– Это не страшно… Ведь его картины тебе нравятся?

За окном залаяла собака.

– Это Пушок! – узнала Милка. – Надо его загнать, а то он не даст спать никому.

– Я сейчас! – она поднялась и выбежала за дверь.

– Давай потушим свет? – предложила она, возвратившись.

И щёлкнула выключателем.

Стало тихо… и темно.

Антон встал и сделал шаг в сторону двери и почувствовал, как она прижалась к нему, обняв за талию.

– Слышишь, как моё сердце бьётся?

Он положил ей руку на грудь – она вздрогнула.

– Всё-таки курортные романы не всегда имеют продолжение…

– Это их дело.

Глаза привыкли к темноте – он видел её губы.

– Я месяц не целовался с тобой…

– Так целуйся…

– Подожди, – она выскользнула из его объятий и пошла к окну. – Ты писал?

– Хочешь, прочту?

– Хочу.

– …

Мы ехали куда-то вдоль тумана,

горела свечка в этой тишине.

«А знаешь, у Изольды от Тристана

родился сын», – ты прошептала мне.

И глупо мне не верить – я ведь верю!

Тебе я верю, даже если лжёшь.

Сейчас, когда открою тихо двери,