«О, эта штучка другого полета, – думал Бобков о ней в то время, когда женщина вышла в комнаты. – Нет, это не то, что моя Нинка – грубая, неотесанная, вечно без прически и под ногтями грязь, а пахнет от нее в последнее время черт знает чем! Гришка, наверное, не моется там у себя, вечно потный ходит, спит с Нинкой и пропитал ее этим запашищем. Нет, надо бы менять направление главного удара!.. А вот бабешечка, хоть и постарше меня, но не старая, в самый раз – одинокая вдовушка, чистенькая, с квартирой, – вот уютное лежбище от семейных передряг!.. О, я бы тут покувыркался!.. Интересно, есть ли у нее любовник?»

Когда Нина снова появилась на кухне, Бобков поднялся со стула, вздохнул и проговорил с величайшим, заметным, но наигранным сожалением:

– Ладно, попили чаю, согрелись, пора и домой…

– Да куда же вы пойдете на ночь глядя? Оставайтесь уж, я вам на диване постелю… -проговорила Нина, глядя ему прямо в глаза своими серыми, зовущими глазами.

Бобков только и ждал этих слов и с превеликой охотой согласился.

Она постелила ему на тахте в той комнате, где находился балкон, но они еще потом какое-то время смотрели вместе телевизор, сидя на диване близко… очень близко друг к другу, а потом как-то само собой ловкий гуляка стал гладить ее по волосам и тихонько целовать, и женщина прижалась к нему, шепча ему в самое ухо:

– Давно… ой, как давно у меня не было мужчины…

Утром Бобков проснулся от запаха чего-то вкусного. Принюхавшись, он догадался, что это, скорее всего, жарится яичница с колбасой, и он, вспомнив все, улыбнулся сам себе приятной, веселой улыбкой удачливого любовника… Он вытащил из кармана брюк мобильник и посмотрел на часы – восемь утра, в самый раз, только что окончилась ночная смена, можно и домой двигать.

Бобков быстро соскочил с огромной, двухспальной кровати, натянул брюки, сорочку, вышел в зал и собрался уже было идти к Нине на кухню, как тут вдруг в дверь позвонили. И Бобков притормозил, опустился в кресле и притаился, чтобы не дай бог, не скомпрометировать хозяйку.

Слышно было, как Нина спросила, подойдя к двери:

– Кто?

– Соседи! – послышалось за дверью.

Загрохотало железо, и было слышно, как с противным визгом ржавого железа отворяется входная дверь.

– Здравствуйте… – поздоровалась с Ниной вошедшая женщина.

– Здрасьте… – отвечала та.

– Тут в вашей квартире должен быть мужчина… Он с моего балкона к вам спустился, верните его назад… – потребовала вошедшая.

Бобков узнал такой знакомый, такой прежде родной, резкий и грубоватый голос своей любовницы Нинки.

– Да что вы? – спокойно отвечала его новая Нина. – Никого у меня не было и нет…

– К вам в квартиру попал мужчина с этажа выше… – настойчиво заявила Нинка. – Я это на сто процентов знаю! Если он спит, будите его, пусть одевается! Скажите ему, что Нинка пришла…

– Да что вы говорите! Не. было тут никакого мужчины… Вы ошиблись, наверное…

– Женщина, не прячьте у себя чужого мужика, скандал будет! Будите его, не хрен ему тут рассыпаться! Его, между прочим, жена дома ждет!

– Да нет у меня никого, вы ошиблись, наверное… – стояла на своем Нина.

– Это я-то ошиблась? Да я своими глазами видела, как он на балкон к вам спустился!

– Наверное, спустился ко мне, а потом спустился вниз, на другой балкон… У меня никого нет…

– Бобков! – вдруг услышал он осерчавший голос Нинки. – Я нюхом чую, что ты здесь! Выходи, давай! Пригрели тебя уже, что ли, прикормили?

«Позлись-позлись, – думал Бобков, который тем временем перебрался из зала в спальню и спрятался на всякий случай за дверью. – В следующий раз будешь знать, как любовника с балкона спихивать!»