Мама вдруг обняла её. – Я знаю, ты волнуешься. – Её ладонь была тёплой и шершавой. – Но ты же у нас умница.

Виктория зажмурилась. «Лучшая. Да. Только «лучшим» не приходится пробиваться через подкупленных чиновников и папиных сынков».

– Спасибо, – она улыбнулась, отстраняясь. – Но мне правда пора.

– Доченька, ты какая-то грустная. – Её глаза, обычно уставшие, сейчас были пронзительно-ясными. – Что-то случилось?

«Всё. Скажи ей. Что ты, возможно, вернёшься сегодня с пустыми руками».

Но вместо этого Виктория рассмеялась – слишком звонко, слишком неестественно.

– Да ладно, мам! Просто ответственный день. – Она поцеловала мать в щёку. – Я всё расскажу вечером.

На лестничной площадке Виктория остановилась, прислонившись лбом к холодному стеклу окна. Где-то внизу заводились машины, кричали дети. Обычное утро.

«Она верит в меня. А я… Я просто великолепная актриса».

Она глубоко вдохнула, распрямила плечи и твёрдо зашагала вниз.

Девушка вышла из подъезда и неторопливо направилась к метро. По пути мелькали многоэтажные дома, торговый центр, небольшой сквер. Утренняя суета на улицах была обычным делом для буднего утра. Девушка шла в университет – там в одиннадцать должна была начаться конференция.

Спустившись в метро, она недолго ждала поезд. Все сидячие места оказались заняты, но её это не беспокоило – все мысли были о том, как она ворвется и докажет, что истинная наука найдет пути, чтобы выйти на свет и показать правду.

В здании университета, подойдя к турникету, Виктория вдруг осознала – пропуска нет. Она лихорадочно обыскала сумку, но пластиковая карточка так и не нашлась. Вредная консьержка уже качала головой в отказе, когда девушка заметила куратора, который проходил мимо.

– Михаил Львович!

Мужчина обернулся и кивком пропустил её внутрь. Виктория засыпала его возмущёнными вопросами: как так вышло? почему они подумали, что у них есть на это право? Куратор лишь мялся, не находя что ответить.

В этот момент в холл вошёл её научный руководитель Карелин. Он, как всегда, был одет в поношенный коричневый костюм, явно сшитый ещё в девяностых, мешковатые брюки, жилетку с выцветшим галстуком в мелкий горошек.

Его седеющие волосы были аккуратно зачёсаны назад, как у университетских преподавателей старой закалки, а в руках он держал потрёпанный кожаный портфель, явно служивший ему не один десяток лет.

– Аркадий Викторович, вы уже в курсе? – спросила Виктория, отмечая про себя, как странно контрастирует его старомодная элегантность с гламурным интерьером современного университетского холла.

– О чём?

– Место, которое было забронировано… Его кто-то выкупил! Кстати, что вы здесь делаете? Вы же говорили, что не сможете быть моим куратором…

Карелин загадочно улыбнулся:

– Сама всё поймёшь. Он часто уходил от прямых ответов, и Виктория, не придав этому значения, продолжила возмущаться.

Мужчина нахмурился:

– Не волнуйся, милочка, сейчас разберёмся.

– Но как?

– Это место по праву твоё, и ты его займёшь.

Виктория немного растерялась, но решила довериться ему.

– Кстати, – вдруг сказал Карелин, – кажется, это твоё?

Он протянул ей пропуск.

– Что? Где вы его нашли?

– Лежал на выходе из метро. Повезло, что я заметил его первым.

– Спасибо, – улыбнулась Виктория.

– У тебя всё готово? Третью главу доработала?

– Да, конечно.

– Отлично.

Виктория шагнула в зал, где уже собрались участники конференции. Просторное помещение с высокими потолками было залито мягким светом люстр, а ряды кресел заполняли студенты и преподаватели. В воздухе витало напряжение – сегодня решались судьбы научных проектов.

Карелина встретили сразу: