Но… внутри заворочался червячок сомнения. Эйван по-прежнему мне не друг, не брат. То, что мы спасли друг другу жизни и вместе уничтожили несколько чудовищ, еще ни о чем не говорит.

Или говорит?

Второе правило ведьмы гласило: никогда не привязывайся к мужчинам. Привязанность порождает зависимость, а зависимость делает слабой. А слабой быть мне совсем не хотелось.

Значит, придется сделать тяжелый выбор.

8. Глава 8. Предложение инквизитора

Йови

— Надо же, какое доброе утро.

Я чуть не упала с кровати. Отодвинувшись к стене, инквизитор глядел на меня в упор. Переведя дух, я села и потерла заспанные глаза. Ночное послание Верховной крутилось в голове и не давало уснуть, сейчас я туго соображала.

— И тебе того же.

— Скажи кому, что ведьма меня лечит и спит в одной постели, не поверят, — слабая тень улыбки тронула его губы.

— Я просто устала, — попыталась оправдаться, а Эйван продолжил:

— Я так и не поблагодарил тебя, Йованна.

Я всегда любила похвалу, поэтому улыбнулась в ответ.

— Не стоит. Ты ведь тоже пришел мне на выручку в лесу. Считай, что я вернула долг жизни.

— Спасибо. И еще, — он задумался на несколько мгновений, — нам надо поговорить. О важном.

Обычно все, что начиналось с этой фразы, заканчивалось не слишком привлекательными предложениями, поэтому я насторожилась.

— Но не здесь, — он бросил взгляд за занавешенный дверной проем, — слишком много лишних ушей.

Сегодня инквизитор выглядел, да и чувствовал себя гораздо лучше. Страшные раны больше не кровоточили, но затягивались медленно.

— Надо нанести целебную мазь, — я вытащила из лекарской сумки глиняный горшочек с мазью. Она пахла ромашкой и медом.

Эйван стоял посреди комнаты и разматывал бинты, когда в комнатку снова просунулась голова хозяйской дочки. От меня не укрылся восхищенный взгляд, который девица бросила на оголенную спину инквизитора. Если бы я была мужчиной, то гордилась таким телом: каждая мышца как будто вырезана мастером по камню, все гармонично развито. Должно быть, так выглядел первый человек, рожденный из союза Хаоса и Порядка.

— Госпожа, я принесла чистую ткань для перевязки, — девчонка скромно потупила глаза.

— Я просила твою мать это сделать. Ладно, поставь на стол.

Развернув плечики и покачивая бедрами, та прошествовала к столу и опустила на него свою ношу. Со странным злорадством я отметила, что инквизитор даже не взглянул в ее сторону.

— Спасибо, можешь идти.

Когда она скрылась, Эйван протянул руку и забрал мазь.

— Лучше тебе лишний раз меня не касаться. Я сам.

— Шрамы свести до конца не получится.

В ответ он лишь ухмыльнулся.

— Они мужчину украшают.

— Ну да, ну да.

После он проведал Сапфира, и мы прошлись до окраины деревни. Инквизитор, хмурясь, долго осматривал камни. На земле еще оставались следы пепла, священный огонь не только уничтожил тварь вместе с костями, но и выжег всю траву. Это место казалось больным пятном на теле мирной деревушки.

Неловко переступив с ноги на ногу, я произнесла:

— Ты сказал, что нам надо поговорить о важном. Я слушаю.

Из головы не выходили мысли о будущем, оно висело на горизонте грозовой тучей, а ветер все быстрей и быстрей гнал ее ко мне. Эйван обернулся и, упершись рукой в один из каменных когтей, посмотрел на меня. В его глазах что-то изменилось, и я пока не могла понять, что именно. Взгляд стал более мягким и проникновенным, что ли.

— Инквизиторы тоже могут быть благодарными, — начал он вполголоса. — И из чувства благодарности я обещаю, что не буду преследовать твой клан.

Сперва я приоткрыла рот от изумления, а потом робко улыбнулась. Страх за сестер, который сжимал сердце в тисках, отступил. Мне хотелось верить в его слова, и я поверила. Эйван показал мне свою человеческую сторону. Оставалось выяснить еще один животрепещущий вопрос.