Её любовник медленно встаёт, стягивает с себя футболку, и, оставшись в одних джинсах, снова садится на край кровати, приказывая своей партнёрше:

— Ко мне! — и та ползёт к нему по полу на коленях, и я отчётливо вижу через свою замочную скважину, как набухли и заалели причудливым цветком её губки, сочащиеся вязким и липким нектаром.

Слишком много для меня зрелищ за последние два дня, пожалуй! Вчера – бьющиеся в экстазе женщины на танцполе со шлангами, истекающими спермой, а сегодня целый ликбез по виртуозному сексу! Интересно, что за волшебные клавиши у Алисы внутри, на которые он умеет нажимать? И есть ли у меня такие? По крайней мере с Анастасом я не испытывала даже и близко ничего подобного, что сейчас я вижу своими собственными глазами. Да и вчера, с Элвисом, признаюсь, я пережила целый взрыв. Пока он не начал меня фотографировать и шантажировать! Воспоминание о пережитом унижение придаёт мне новых сил и злости, и я решаю для себя, что даже под страхом смерти больше никогда не буду заниматься сексом с этим подонком!

А между тем Алиса, уткнувшись своей мягкой головой в пах Ромео, громко урча, как изголодавшаяся кошка, делает ему минет, а он, властно положив свою ладонь ей на затылок, насмешливо смотрит прямо на меня! И я могу поклясться в этом! И повторяет, направляя её:

— О да, детка, так! Ты лучшая! У тебя просто волшебный язычок! — и перед моим взором синхронно опускаются и поднимаются её затылок и оттопыренный гладкий зад, истекающий блестящей прозрачной смазкой…

И даже не смотря на всю свою злость, я не могу оторвать свой взгляд от этого завораживающего меня зрелища, и я чувствую, как предательски даёт знать о себе моё собственное желание…

Словно почувствовав это, Роман выдёргивает свой стержень из полураскрытого в экстазе ротика, и крепко зажав волосы Элис в кулаке, поливает её лицо своей спермой, и ошмётки белой жидкости растекаются по её идеальным скулам, точёному носику и закрытым векам, а её губы снова и снова пытаются захватить глянцевый леденец его головки, острым язычком слизывая с неё оставшиеся капли нектара.

— Вот теперь ты была хорошей девочкой, — властно говорит ей её любовник, и, резко развернув к себе спиной, всаживает в неё свой всё еще твёрдый штык, и Элис разражается оглушительными, похожими на мяуканье дикой кошки стонами, и мне кажется, что сейчас стены треснут от её криков, и сюда сбегутся все разбросанные по лесу соседи.

— Да, так, — продолжает свою мягкую рысь на ней Рома, похлопывая её по круглым загорелым ягодицам, пока та, тихонько затихая, плачет как маленькая потерянная девочка.

Я сижу в своём шкафу с молью, и жду, когда же это светопреставление наконец-то закончится, и полностью удовлетворённая Элис наконец-то свалит, и мне кажется, что я уже провела в этом ящике половину отведённого мне срока. Который может скоро выйти...

Я провожу в темноте ладонью по висящей на плечиках одежде, и с удивлением нащупываю длинное тонкое платье. Интересно, откуда оно здесь взялось… Мужской костюм из тонкой шерсти, на ощупь – итальянской: ну здесь всё ясно, у жиголо богатые любовницы. Я стягиваю с вешалки какой-то мягчайший анорак, как будто из кашемира, и, укутавшись в него, устраиваюсь поудобнее, потому что теперь мне кажется, что эти двое никогда не угомонятся. Мягкая шерсть ласково обволакивает меня своим теплом, пахнет детством и тёплой карамелью, веки мои тяжелеют и я, незаметно для себя самой, засыпаю…

8. 8

— Вставай, пора ехать, — треплет меня по щеке тёплая незнакомая ладонь, а тихий голос врывается ко мне в солнечный тёплый сон.