– Корицу стоит добавлять перед молоком, – девушка недовольно потерла нос, стараясь не чихнуть.

– Личную жизнь надо ставить первее работы, – парировала Шарлотта. – А по поводу кофе, я все равно собираюсь послезавтра перейти на другое место. Может, в этот раз подольше, на месяц.

– Тебе не нравится местный поток клиентов?

– Нравится, но все не то. А они, как назло, стали постоянно заходить именно сюда. Одни и те же.

– Дай угадаю. Включая бывших?

– Именно… – протянула Шарлотта. Разговоры о прошлых отношениях тормошили воспоминания и проводили острыми коготками по самым ранимым местам внутри. Дело было даже не в драматичных расставаниях или размытом макияже на подушке. Проблема была в потерянном времени и силах. Попытка найти идеального партнера – это нервы при подготовке к встрече, томительное ожидание с пестрыми картинами счастливого будущего, где не надо будет менять работу, часы, перетекающие в дни, ожидание звонка… И снова ничего. Снова собирать разбитые кусочки надежды, склеивать их, пинцетом прикладывать друг к другу, подбирая подходящее место, пока наконец все не сойдется, чтобы быть готовой снова найти нужного человека. Потому что так надо. Потому что иначе не было смысла во всем этом дурацком существовании, которое тянулось слишком долго. Если б еще после каждого расставания получалось полностью восстановиться.

– Знаешь, Нат, мне кажется, я тут проживу полноценную сотню лет, и так будет правильнее, – выпалила она. Кофейня была пуста, ее бы никто не услышал, а Нат… Она была ее бывшим наставником, частым посетителем. Даже в те абсурдные времена, когда Шарлотта устроилась в суши-бар, ненавидя рыбу, зато поглядывая на местного повара. Да и просто это была Нат – подруга, которая получила эту должность за то, что с ней можно быть собой.

– От чего вдруг возникли глобальные изменения? А как же цель найти любовь всей жизни?

Шарлотта встряхнула короткие светлые волосы. Кудри непослушно упали на лицо – так она всегда делала, чтобы подумать, на миг создать личное пространство.

– Нет в моей цели жизни логики. Посуди сама, вот найду я себе парня. Он станет женихом. Потом мужем. А потом я исчезну, потому что достигла счастья. Радость для меня, боль для него. Или исчезнет он. Тот же сценарий, но наоборот. А финал один – личная трагедия.

– Сюжет для пьес Шекспира, – скажи эти слова кто-то другой, Шарлотта бы давно закончила разговор. Но в общении с Нат не было запретных тем. В их безумном мире настоящим сокровищем считалось найти хотя бы один уголок, где можно было оставаться честным. – Я думала, твоя цель – полная семья.

Шарлотта заметила, как Нат сжала кружку кофе двумя руками. Верный признак, что внутренний шарик с тревожностью в очередной раз лопнул. Типичная Нат – переживает за любую мелочь, словно из-за нее случится конец света.

– С детьми, – продолжила девушка, растянув окрашенную бордовой помадой улыбку. – Хотелось бы, но сама понимаешь. Если цель моей жизни дети, то торчать мне тут до самого столетия.

Колокольчик над входной дверью с режущим ухо звоном оповестил о новом посетителе, и, следуя всем правилам приема, Шарлотта спрятала лицо за ладонями.

– До открытия еще час. Даже на улице пока светло!

– Спокойно, это Марк. Мой подопечный.

Внутренний инстинкт быть приветливой со всеми новенькими в их городке. Никто не знает, где встретишь свою судьбу. Подправить воротник блузки, расправить складки на юбке и грозно глянуть на Нат, которая с осуждением смотрела на повторяющуюся в очередной раз процедуру.

– У нас в кофейне знаменитость?

– Лучше бы я ею не был, – отмахнулся парень и бросил на стол телефон экраном вверх. – Тридцать семь сообщений за день. Ты говорила, что днем все спят, а живут – ночью.