Церковный зал казался бесконечным коридором, по которому они бежали час за часом, ловко огибая своеобразные алтари. Иногда рассеянный взгляд Марка цеплялся за то, что когда-то было ликом святых, улавливая на них дорисованные маркером очки, усы или надписи. Одну он даже успел прочесть: «Нам здесь не место, спаси». Ему здесь тоже было не место.

Дверь, а за ней свобода. Никогда в жизни он больше не подаст и монеты на строительство храма. Выбросит все свечи, что притаскивала домой Крис для создания «особой домашней атмосферы».

– Они убегают! Ловите их любой ценой!

Крик за спиной сработал как толчок, заставляя вдыхать проклятый пропитанный ладаном воздух. Он знал, что нельзя совершать эту ошибку. Это дурацкое клише, которое он встречал во многих фильмах. Но он был не в силах сдержать любопытство и обернулся, чтобы оценить масштаб катастрофы.

Считанные шаги до выхода. Несчитанное количество капюшонов, бегущих прямиком на них со всех сторон. Даже если они выберутся из церкви, начнется погоня. Но должен быть выход.

– Давай быстрее! – прокричала незнакомка, освещая темные стены храма солнечным светом из-за открытой двери.

Марк побежал в обратную от нее сторону. Навстречу бушующей толпе, готовых разорвать его в клочья. Их разделяли считанные секунды до встречи. Но что куда важнее – их разделял накрытый огромной скатертью стол. Если повезет, деревянный. Из последних сил Марк схватился за столешницу и перевернул ее вперед. Восковые огарки моментально взметнулись пламенем в человеческий рост. Огонь начал свой бешеный танец: захватил упавшую скатерть, перекинулся на стол и стоявшие по соседству пластиковые контейнеры, с них на раритетный комод. Живая огненная изгородь, загонявшая его мучителей в смертельную ловушку и заставляющая Марка в душе ликовать от наступившей справедливости.

Его потянули за рубашку, срывая с места. Они все-таки поймали его? Сейчас толкнут прямо в пекло? Нет, это девушка. Надо все-таки бежать.

Из церкви хвоста не было, а после он не оглядывался. Только вперед, подальше от пыток. Они бежали без остановок, мимо церковной площади, ряда кустарников, многоквартирных высоток… Пока к ним не присоединился еще один парень – опять его одногодка, смеривший Марка сочувствующим взглядом.

– Ты цела? – от волнения у парня непривычно высоко поднялся голос, и тот поспешил скрыть это за напускным кашлем.

– Я в порядке. А вот… – Небольшая пауза, скорее больше для отдышки, нежели для знакомства.

– Марк. Ни черта не понимаю, но жив, – когда бок перестало разрывать при каждом вздохе, он осмелился задать вопрос, который терзал его сильнее любых ожогов на коже: – Раз теперь мы в безопасности, вроде, ответьте мне наконец: что здесь происходит?

– У тебя разве не было татуировки?

Рука Карен дернулась и кислотно-зеленый ноготок прошел через капроновую ткань чулка. Только этого не хватало.

– Планирую делать. – Девушка даже не развернулась к собеседнику. Только распрямила спину, поправляя задравшуюся майку. Поднялась с кровати, как и полагается, элегантно, тихо, не бросая взгляда на того, кого после надеется не увидеть. С этим человеком ей явно было не по пути, лучше оставить немедленно. Может, заодно и сменить цвет волос, чтобы не нашел ее? А то зеленые волосы – черта довольно яркая. Хотя кого обманывать – если она и сменит свой образ, то он станет только эффектнее.

Парень беспомощно барахтался в кровати, пытаясь выпутаться из вороха одеял и подушек. Карен натянула на себя сброшенную на спинку стула одежду и оставила прощальное послание: смешок и воздушный поцелуй. Незачем ее провожать или угощать завтраком – все равно вскоре большая часть города уснет. А даже если на нее нападут и убьют – не велика потеря. Зато очнется в любимой кровати рядом с кофемашиной и ноутбуком. Стабильная унылая жизнь с яркими вкраплениями из гардероба.