– О мире, откуда пришел ты и все мы. Который был настоящим и правильным, – у голоса появился отчетливый мужской тенор и напускная хрипотца. Не слишком удачная попытка сделаться загадочнее.

– Я пришел из своей квартиры! О каком еще мире вам надо рассказать, чтобы меня отпустили?

Веки начали его слушаться, и он смог открыть глаза. Фигуры вокруг перестали казаться бесформенной массой, и Марк, не скрывая, принялся рассматривать каждую возможную черту, которая потом поможет ему в полиции.

Обращался к нему парень. Сантиметров сто восемьдесят роста. Худой, судя по тонким пальцам, с зажатой потухшей свечой. На ногах потрепанные мокасины отвратительного ярко-красного цвета. Примерно его возраста.

Рядом девушка, пухлые обветренные губы. С довольно большим бюстом, если судить по тому, насколько вперед выдавался ее плащ. Примерно его возраста.

Следом парень, который не переставал пилить Марка взглядом. Орлиный нос с проступающими первыми усиками. Неприятный терзающий душу взгляд холодных серых глаз. Примерно его возраста.

Озарение, пришедшее настолько внезапно, что снесло собой остатки дурмана. Десяток фигур в капюшонах, насколько он мог увидеть, были людьми его возраста. Как и монах, и все люди раньше. Он огляделся вокруг, но людей в церкви не было – только лики святых повсюду, озаренные кострами поставленных близ них свеч. Стоило приглядеться поближе и можно было увидеть, как портреты святых стояли буквально повсюду – на столах, пластиковых стульях со следами пролитого на них кофе, картонных коробах с эмблемами разнообразных брендов… И на каждом из них черная приписка маркером, переливающая в оранжево-желтом буйстве огней.

– Где я вообще и что происходит? Что это за место?

– Он новенький, надо ему все объяснить, – прошептала девушка высокому главарю в центре, но тот только покачал головой.

– Нет. Если кому-то и даровано знание о спасении из нашего мира, то он должен вспомнить его сам. Нужно только натолкнуть на путь.

Кивок и капюшоны плавно поплыли в сторону, оставляя впереди главаря. Марк не знал, что делать. Руки не вырывались из опасного плена, подошва скользила по мрамору, не давая подняться.

Парень в капюшоне взял одну из свечей возле лика, и в его руках блеснуло лезвие ножа. Ритуальный, с различными узорами? Или же просто охотничий, созданный для подарка? Куда важнее, что лезвие, нагретое над огнем, прислонили к шее, заставив всю боль и ярость скопиться в единственном месте на крохотном лоскутке кожи.

– Сука, больно! – крик Марка разразился по всей церкви и многократно отразился от стен. Рывок. Холодный пот. Рывок. Умирающая с каждым разом надежда покинуть приют безумия. – Отпустите! Я сделаю, что скажете, оставьте меня только в покое!

– Отпустим, не волнуйся, – спокойствие огромного парня в капюшоне пугало даже больше, чем еще одно возможное прикосновение клинка. Они не собирались его резать нет, только пытать. – Но тебе надо рассказать, как нам выбраться отсюда.

***

Нат казалось, что она в полной безопасности. В теплом месте, где ее никто не достанет и не сможет вернуть в тревожную реальность, из которой ей в тайне хотелось сбежать. Пока рука Эллиота мягко не коснулась макушки.

– Я уснула? – воскликнула Нат, поднимая голову с колен парня. Она помнила, как они заняли лавочку. Обсуждали план действий с леденящим страхом в груди. Думали, как войти в зловещее здание. Потом она вроде позволила себе ненадолго закрыть глаза и поддаться преследующей ее по жизни усталости. Похоже, она еще не в силах давать бой изнеможенности.

– Да, но мы все равно хотели начать утром, тебе… – остановился Эллиот, ища взглядом хоть какой-то помощи извне. – Тебе нужно было отдохнуть, Нат. Извини.