За такими невеселыми мыслями прошла вся ночь Гийома, но он так и не смог разобраться в ситуации, а главное – не решил, что же теперь делать ему со своими чувствами.

У Изабель ночь прошла иначе. После бала их проводили в покои в замке, ведь по случаю окончания войны с соседями граф закатил гуляния на неделю. Поэтому 7 дней и ночей им предстояло провести в замке Гийома де Рельме.

Как близким родственникам, им выделили для отдыха целое крыло. Здесь было три комнаты. Общая гостиная и две спальни – для Изабель и Пьера. Камеристка и камердинер жили на верхних этажах вместе с другой прислугой.

Самое интересное время наступило, когда Анет и Ивон помогли хозяевам приготовиться ко сну и удалились к себе. Тогда брат и сестра прошмыгнули в гостиную и стали ждать их верного друга. Не прошло и пяти минут, когда они заслышали крадущиеся шаги в коридоре. Практически сразу бесшумно открылась дверь, и в гостиную вошел Мишель.

Изабель захихикала, такое забавное заговорщическое лицо было у друга.

– Ну чего ты смеешься? Я тут, можно сказать, жизнью рискую, пробираясь к вам, а ей все бы посмеяться, – шутя проворчал Мишель.

– О да, пройти по охраняемому замку со светлыми коридорами – это настоящий подвиг, – хмыкнул Пьер.

– Что бы ты понимал! – патетично провозгласил виконт. – А если бы меня увидели? Как бы я объяснил, куда иду среди ночи?

– Тогда ты бы прикинулся спящим и пошел в другую сторону, – хихикнула Изабель.

– Как вам бал? – Мишель решил сменить тему.

– Скука смертная. Дурацкие танцы, глупые гусыни, надменные аристократы. Все, как всегда. Ничего нового, – такую оценку Пьер давал практически каждому балу.

– А мне все очень понравилось! Такие галантные кавалеры, великолепный оркестр, дамы в роскошных туалетах. Сияние драгоценностей, ароматы цветов! – у девушки не хватало слов, чтобы выразить эмоции.

– Ты же всегда была равнодушна к драгоценностям, – поддел ее брат.

– Я не люблю их носить, но смотреть на украшения приятно. Единственное, что мне не понравилось на балу – это граф. Он такой надменный, такой холодный. Конечно, многие аристократы такие, но Гийом – просто глыба льда.

– Он мне тоже не понравился. Весь вечер с тебя глаз не сводил, – проворчал Мишель.

– Если Изи он не понравился, пусть смотрит сколько угодно, но здесь ему ничего не светит. Будь он хоть королем. Ты же знаешь, я никогда не буду принуждать сестру к чему-то.

– Спасибо, – растроганно проговорила девушка, – ты самый лучший брат на всем белом свете!

– Главное – помни об этом, когда у меня выпадут все зубы, и кто-то будет вынужден жевать мне мясо.

Вся троица дружно захихикала. Смеяться громко – значит, выдать себя, а они соблюдали осторожность. Друзья проговорили еще час, а потом разошлись по спальням. Все, кроме Мишеля. В эту ночь он остался здесь и появился у себя под утро и только за тем, чтобы немного поваляться в кровати, делая вид, что в ней он провел все время…

На второй день празднеств был назначен обед на берегу реки с увеселительными катаниями на лодках. Поставили высокие шатры, внутри которых накрыли столы со всевозможными закусками и напитками. Граф пригласил музыкантов, чтобы те развлекали гостей. Молодежь занимала досуг не только катанием на лодках, но и игрой в жмурки. Дамы постарше совершали прогулку вдоль берега. Кавалеры, наконец, смогли собраться вместе, чтобы обсудить дела.

Однако Гийом никак не мог сосредоточиться на беседе. Он наблюдал, как неразлучная троица садится в лодку. Им было весело вместе и казалось, что остальные здесь все лишние. Они не замечали никого. Пьер и Мишель плескали на Изабель водой, та оглушительно хохотала в ответ, несмотря на то, что в высшем свете это было не принято.