Ночью на конюшне всё отчётливо слышно, даже в самых дальних её уголках. Это-лёгкие поскрипывания, вздохи, редкие постукивания… И вся ночная жизнь состоит из таких вот резких звуков. Чуть слышно с улицы ржание коней, случайно вдруг упавшей капли воды в пустое ведро. Или сладкого позёвывания собак, что спят калачиками, зарывшись в сено в манеже. Лошади гулко ходят по денникам, стучат от озорства, или от нечего делать копытом по кормушке, в дверь. Или храпят во сне, развалившись на полу денника во весь свой большой рост. Другие спят стоя, прикрыв глаза, отставив заднюю ногу в сторону и отвесив нижнюю губу. Лошадкам тоже снятся сны!

Жеребята-отъёмыши укладываются спать на пол, все как один, вповалку кучей, упираясь длинными ногами друг в друга. Иногда, случайно, складывая их даже на головы своим товарищам… Во сне бегают, быстро перебирая ногами, машут хвостиками–метёлочками. Может малышам снятся их мамы? Спят крепко, безмятежно, ничего не слыша вокруг. Я осторожно, ради интереса, чуть тяну у кого-нибудь из спящей толпы жеребят за длинное лохматое ухо. Но, к моему удивлению на моё движение никакой реакции! Тогда тяну чуть сильнее… И только через несколько минут жеребёнок чувствует что-то неладное! Сонно открывает глаза, ещё ничего не понимая, секунду ровно разглядывает меня. И уже в следующую секунду вскакивает! Поджав куцый хвостик, шарахается в сторону, наступая на головы и ноги, лежащих на полу таких же, как и он, спящих крепким сном, жеребят…

Или взрослые спят-шевелят губами, постанывают. Обычно тихо, почти незаметно. Но у Ламы в глубоком сне, это доходило до очень громких звуков. И поначалу они доводили меня до страшного испуга за её жизнь! Здоровенная русская рысачка красивой вороной масти, разваливалась на боку по всему деннику. Вытягивала при этом передние ноги под кормушку. Глаза кобылы во сне были чуть приоткрыты, а нижняя губа обычно безобразно сваливалась набок на подстилку, обнажая крупные желтоватые зубы. И в такую минуту племенная рысачка была похожа на очень старую лошадь, но возраст её был совсем не старый. Крепко засыпая, странная особа начинала громко, с надрывом, будто ей очень тяжело, стонать. При этом единственным физическим трудом, которым занималась Лама, было вынашивание жеребёнка и созерцание окрестностей возле конюшни. В такой момент я бросала все дела и бежала к ней! Было впечатление, что эти стоны предвещали о неминуемой смерти. С виду она начинала, откровенно говоря, по- настоящему умирать. Чуть позже, вместо стонов, от Ламы уже исходили мученические вопли! Тогда я поднимала её громким окриком на ноги и ждала страшных последствий. А вдруг четвероногая страдалица что-нибудь съела и теперь очень мучается?! Или может так у неё начинаются колики? В такое время ночной дежурный, единственный помощник внезапно заболевшей лошади, и главное вовремя заметить первые признаки изменений в её поведении, что очень важно. Так, например, колики могут очень быстро привести даже к гибели животного.

Но Лама спокойно поглядывала на меня, и начинала хозяйственно копошиться длинной головой в кормушке с сеном. Я в недоумении возвращалась к прерванной работе.

Очень скоро стоны повторялись, и с тем же мученическим надрывом. Мне приходилось всё снова бросать и бежать к ней, и заставала спокойно спящую на боку, лошадь. Никто не предупреждал о причудах Ламы, и я, на всякий случай, открывала дверь денника пугающей меня рысачки. Опять кобыла недовольно поднималась на ноги… Сонно потягивалась, и теперь уже начинала в упор разглядывать мою персону, словно ждала, что ещё эта надоедливая дежурная дальше придумает? Постояв так поглазев друг на друга, теперь я уже сама тяжко вздыхая, отправлялась к своим делам. А когда стоны повторялись, только тихонько заглядывала через дверь денника. Но, кобыла мирно спала, с зажатой в зубах соломинкой.