Предстояло самое трудное – работать самостоятельно. И, как и в первый наш с Ритой рабочий день, мне было не по себе. Преследовало чувство тревоги, ожидания самых худших происшествий, было страшно. Ведь мне исполнилось всего лишь восемнадцать лет, и опыта работы совсем мало. Отравляло начало дня особенно ещё воспоминание, как в первую смену от нас сбежал табун. И я и напарница целый день собирали его по огромным вспаханным полям. Ужас того дня запомнился мне на всю жизнь! Но и отступать назад было нельзя – все табунщики работали по одному. А значит, рано или поздно, и нас девушек разделили бы тоже. Было и успокаивающее, Рита уже ездила одна, и всё прошло хорошо. Значит и мне надо настроиться на лучшее. Но напарница была старше меня и намного увереннее, я же ещё очень многого боялась и старалась себя подбодрить. Надо было держаться смело и чётко следить за табуном! Уверенности мне придавали собаки. Юта и Жучка, которые весело и бойко, шумно, бегали по ходу движения табуна и охотились, и лаяли на коней, если те убегали в стороны. И поэтому, несмотря на огромный страх в душе, я всё-таки решительно села верхом на Рубина, и мы слились с потоком лошадей. Как говорила моя бабушка-глаза боятся, а руки делают! Испугаться и уехать обратно к себе в город, я ещё успею…

Главное, что очень хорошо запомнила от первого выезда на пастбища, это как можно крепче и надёжнее затягивать на своём коне оголовье, чтобы он снова не удрал. И в этот раз опасалась, чтобы не повторилось то, что произошло в наш первый рабочий день. Чтобы ни на миг не потерять табун из виду, не отходила от него ни на шаг! Лошади переходили дальше по полям, а я шла следом за ними, как делал это и Витя. Но опытный табунщик ещё успевал посидеть возле костра, погреться. Мне это не удавалось, никак не могла отважиться на такое. Впечатление от первого дня было настолько сильным, что шла или садилась на траву, почти всё время среди быстрых животных. Стоило им только отойти в сторону, как начинала собирать в круг, чтобы не сбежали. И так целый день! Конечно, такой серьёзный подход к пастьбе озорников удивил, но зато никто из них не сбежал. А меня длительные переходы по полям за этот день очень вымотали. К вечеру я еле передвигала ноги, так как постоянно следовать за шустрыми хулиганами, собирать их в кучу, очень утомительно. У проказников было столько желания побегать, что за весь день не смогла даже отдохнуть возле костра. Да, вдвоём пасти было куда лучше!

И в этот самый день у меня появилась какая-то, до сих пор мне непонятная мысль. Смысл её – а можно ли научить лошадь слушаться человека «без палки», то есть без наказания? Позже, в следующие смены, когда немного привыкла к местным условиям, решила это проверить на Рубине. Это была, конечно, потом уже доказанная опытом, ошибка. Взрослый бывалый мерин с самого начала не подходил для такого эксперимента, но я тогда ещё об этом не знала. Конь, к сожалению, уже побывал в многочисленных переделках, был под седлом у многих скотников, табунщиков. И пришёл, к своему не очень хорошему мнению обо всех нас, людях. Даже вот вроде бы со стороны смешная забава – снять уздечку с головы. Но что это, как не протест против человека? Моё искреннее желание не наказывать его, а управлять без палки, конь сразу расценил как мою неуверенность в себе, и перестал слушаться. Если бы гнедой упрямец только знал, с какими трудными по характеру лошадьми, я работала на конном заводе! Что стоил хотя бы один нервный неугомонный чистокровный верховой жеребец– производитель Гектар? Буяна приходилось даже из денника выводить с большой палкой наперевес, после того, как он набросился на меня и попытался укусить. А заезжая верхом на задире в конюшню завода, я зорко следила, чтобы не ввязался в драку, с гулявшими на улице в левадах, мощными жеребцами-тяжеловозами.