Лес оборвался, выпуская скачущих из своих объятий.

Кэйлан напрягся, продолжая пришпоривать коня. Они отрывались, скача по свободной местности, но у тех, что следовали, было оружие. Пропустив два болта мимо, уводя коня в сторону, Кэйлан ощутил удар. Вороной завизжал, теряя равновесие. Он двинулся в бок и, сделав еще несколько шагов, стал падать. Кэйлан не успел спешиться и повалился наземь, оказавшись придавленным телом коня, ржущего от боли. Животное металось, в надежде избавиться от боли, двигало копытами по сырой земле. Парень увидел глаза, что уставились на него, когда конь отчаянно двигал головой, испуская душераздирающие звуки. Невыносимым был взгляд, наполненный болью. Хотелось кричать в тон крикам умирающего. Разорвать тех, кто сделал это. Парень пытался отодвинуть умирающее тело, освободить ногу, но ослабевшая туша коня была тяжела.

– Стоило оно того? – спросил мужчина, нависший сверху.

Он достал длинный меч и без раздумий вогнал в шею животного. Конь тут же испустил дух. Он избавился от мучений.

Кэйлан взревел. Он кричал, будто обезумевший, смотря в глаза того, что возвышался над ним особняком.

– Замолчи, – не выдержал другой, выкинув кулак в лицо парня.

Голова Кэйлана отлетела на холодную почву, а глаза стала застилать горячая кровь. Парень потерял сознание.

Обойдя улицы, наполненные бедняками, у которых подобно веселью на главной площади тоже разрасталось празднество, пара скрылась в переулке. Перед массивной калиткой стоял бугай, ростом под два метра и шириной плеч в длину калитки. Как он стоит здесь всю ночь – оставалось загадкой, ведь было ясно, что с его размерами переулок был слишком узким.

Кассиан достал небольшой звенящий мешочек и передал стражу в руки. Развязав веревочку, тот заглянул внутрь. На контрасте с огромной ладонью кошель казался крохотным и Марион подумала, что платы будет недостаточно. Но, повеселев, великорослый кивнул и открыл замок. Они вошли в старое здание, устрашающее своей безмятежной старостью и пустотой.

– Раньше здесь располагался ведьминский совет, который тайно был созван чародеями Бласо, во времена правления Коринтира. Однажды, ты отправила меня на встречу с ними.

– Да, я помню. Не думала, что он выглядит так…

– Убого? – грустно улыбнулся Кассиан. – Раньше это был цветущий район, где жили знаменитые художники, скульпторы, писатели и музыканты. Дом этот принадлежал известному в политических кругах лицу, который к тому же занимался меценатством. Отдать поместье ведьмам и чародеям – его затея. За которую он, впрочем, был награждён сполна.

– Что с ним стало? – поинтересовалась Марион, спускаясь в подвал следом за другом.

Вокруг расплетались тонкие нити паутины. Теперь этот дом принадлежал им и это было видно по количеству сплетенных сетей. Подвал и вовсе выглядел как большой кокон паука, что должен ждать за поворотом и съедать каждого человека, что осмелится войти.

– Казнён путём утопления, – ответил Кассиан и пропустил женщину в просторный подвальный холл.

Комната пустовала, не считая грызунов и насекомых, что тихо переговаривались в углах, вопрошая друг друга о том, чьи это гости. Марион прошла вглубь, но споткнулась о твердый предмет и, не рассмотрев его, пнула носком обуви. В центр комнаты отлетела кость, похожая на человеческую.

– Но зачем это место до сих пор охраняют?

– Здесь проводили ритуалы, призывы и подношения высшим силам хаоса. Даже если бы дом снесли, вся тьма и потраченная магия осталась бы на этих землях. Тогда король решил, что лучше держать это место нетронутым.

– Они оставили монумент ведьмовству вот так, под защитой одного человеческого верзилы? – Марион нахмурилась.