– Чёрт, Кассиан. Парень сбежал!

Мужчина посмотрел в сторону лечебницы.

– С чего ты взяла?

– У него был конь.

Кассиан кивнул и, крепче стиснув руку, ускорил шаг. Растолкав остаток толпы, они вышли к тропинке, ведущей в сад. А оттуда, скрываясь в ночи, свернули в старый город.

В городе вовсю были гуляния и шум удачно скрывал его побег. Кэйлан спешился у высоких ворот, и, стараясь не попадаться на глаза кишащим стражникам, скрылся в переулке. Если Морсис и его злобный помощник тут же сообщили о сбежавшем больном, то у него осталось не так много времени. Кто знает, что они могли наплести гвардейцам. Скажут, что у него страшная, заразная болезнь, и дабы предотвратить эпидемию, его вернут обратно. А там и дырочка в голове, и ежедневные горькие настрои. Как бы сильно ни нравилась ему жизнь в беспамятстве, ещё больше ему не понравится жизнь в беспамятстве под присмотром этих яростных фанатиков, что орудуют медицинскими приборами будто убийца острым тесаком.

Привязав лошадь, он решил осмотреться. Город с этой стороны напоминал бедные кварталы Инаарии, которые так претили парню. Больше всего на свете он не любил просьбы Капо сходить в те районы, дабы вернуть игорный долг, заплатить проститутке, или же забрать у чародея необходимые травы. Хотя и посещения дома чародея по имени Темерос были ему даже интересны, общая атмосфера тех мест впускала в сердце безнадёгу.

Бедняки, снующие по забитым улочкам, голод и нищета, что куполом охватывала даже тех, кто оказался там проездом или по важному, но обязательно тайному, поручению. Дом Темероса, идеально вписавшийся в остановку разрухи, был мал и жалок снаружи, представляя не что иное как обыкновенную халупу, каких в том районе было много. Но заходя внутрь его встречало пусть не богатое, но чудесное убранство, полное интересных и затейливых предметов, старинной мебели, ярких подсвечников в виде птиц, животных и даже людей, сказочных картин и пейзажей в позолоченных подрамниках и аромат самой магии. Кэйлан не знал, как именно пахнет колдовство, но те запахи, что окутывали его в доме Темероса нельзя было не назвать магическими.

С тех пор, для Кэйлана, магия пахнет ирисами, а иногда полынью. Пеплом и воском. Материнским молоком. Сладкими яблоками, которые собирал отец. Чистотой зимнего снега, розовым цветением яблонь, одеялом осенних кленовых листьев, летней грозой.

Кэйлан никогда не встречался с чародеем лицом к лицу, общаясь через его помощницу, что магичкой не являлась. Но однажды он увидел его, спускающимся со второго этажа своего дома, подобно королю, что обходит свои имения. Мимолетного взгляда на него хватило, чтобы в памяти отпечатался его волшебный облик, притягивающий внимание. Темерос был высоким мужчиной с волосами цвета тёмной гинуры, причудливо собранные в пучок. Длинный серебристый сюртук украшал его статную фигуру, тонкие руки с массивными кольцами, сверкающие тысячами различных цветов, приятная улыбка и серый пронзительный взгляд. Если многие маги пытались скрыть свою сущность под ничем непримечательными одеяниями, дабы не взывать лишнего внимания, Темерос всем своим видом говорил о своём магическом происхождении.

Вспоминая его, Кэйлан понимал, что этот чародей отправился в огонь в числе первых. И за что? За то, что не желал скрывать своё настоящее лицо. За то, что доверял людям, работал для них, создавая разные зелья, собирая редкие травы и помогая больным. Он поплатился за то, что был добр и умел жить в мире.

Кэйлан остановился, замечая сменяющееся дежурство у стены. Толпа стражников стала рассредотачиваться, меняя локацию. То ли получив новый приказ, то ли приняв факт, что с этой стороны города слишком безлюдно, у ворот осталось трое. Кэйлан решил, что это лучший момент, и надеялся, что история с обезумевшим конём и юным всадником, ворвавшимся на площадь, не дошла до них.