Мне хотелось уехать от Светы, мне хотелось к родителям и сестре. Я посмотрел на часы – было девять вечера, – потом на небо, потом на Катю, которая смотрела куда-то поверх деревьев, росших за забором.

– Я поеду, – сказал я вслух и встал.

– Только вернись! – сказала Катя, а я ей тогда предложил встретиться утром где-нибудь и позавтракать. Она сказала, что будет там, где я скажу, в любое время. Я прошел через танцующую толпу. И увидел Миру, она говорила с кем-то по телефону и пила вино. Заметив меня, она улыбнулась и подмигнула. Я надел кроссовки и прошел к машине. Включил тихую музыку, провернул ключ зажигания.

Когда я стоял на светофоре на Кутузовском, то увидел через ряд машину отца, и мне стало немного волнительно оттого, что я употреблял (как я вообще выгляжу?), но я все равно решил не выпускать его авто из вида. Мы двигались в сторону дома, и я старался перестраиваться так, чтобы не попасть в его зеркало заднего вида. Когда надо было повернуть, отец проехал прямо. Я последовал за ним.

Юля сидит напротив меня – завтракает, уткнувшись в телефон. Ее светлые вьющиеся волосы забраны назад и заколоты, только один локон свисает перед глазами, но он ей не мешает. На ней белая растянутая футболка с большими цифрами «911» – подарок, когда она первый раз приехала ко мне в Штаты, – черные шорты, на запястье татуировка в виде черного горизонтального прямоугольника (била тоже в Штатах). Раздается сигнал микроволновки, и Юля, не отрываясь от телефона, идет к ней, достает разогревшуюся пасту, возвращается за стол, смотрит на меня.

– Тебе, может, тоже разогреть?

Я смотрю на нее и улыбаюсь:

– Дай лучше сока.

Юля пускает по столу картонную упаковку, которую я ловлю. Открываю, наливаю в стакан и делаю глоток.

– Ты надолго? – спрашивает она.

– Думаю, дня два, и обратно, – отвечаю и смотрю в ее большие черные глаза.

– Ну-у-у, отстой! – говорит Юля и продолжает есть пасту.

– Нет, Юль, там дел много, – говорю я. – Хочешь со мной? У тебя же виза еще действует? Погуляем, как в прошлый раз, – киваю в сторону ее татуировки.

Юля делает глоток сока, что-то обдумывает несколько секунд, ставит стакан и говорит:

– Не помню, но мне понравилось там.

– Ну вот и поехали. Полетели.

За окном пролетает самолет, оставляя на голубом небе белую полоску, и я несколько минут залипаю на нее, жду, когда она исчезнет, но она не пропадает. Юля снова уткнулась в телефон, двигая большим пальцем то вверх, то вниз по экрану.

– Что ты там все читаешь? – спрашиваю ее.

– Телеграм-канал один, – отвечает Юля, не отрывая взгляда от дисплея телефона. Мне кажется, что она нервничает.

– Какой? «Антиглянец»? – посмеиваясь, спрашиваю я. – Или что вы там, школьники, сейчас читаете?

– Да так…

– Ну, говори давай!

– «Невиновных нет», – отвечает Юля и углубляется в телефон.

Мне становится любопытно:

– И что там?

Она встает из-за стола, подходит к плите, включает чайник.

– Про… исчезнувших, – отвечает она, – такой закрытый канал… – Юля замолкает, потом добавляет: – Я про Миру читаю.

Я чувствую, как моя левая ладонь начинает замерзать, и мне почему-то кажется, что это не оттого, что в ней стакан с ледяным соком.

– Что?!

– Про Миру, – очень тихо повторяет Юля, не поднимая глаз.

– Что там? Дай почитать!

Юля через стол передает мне свой телефон.