Я не знаю, что ответить.

Мы долго сидим и вспоминаем какое-то общее для всех прошлое. Иногда мне даже кажется, что мы в нем. В том самом раннем июньском утре на дорогах появляются оранжевые поливальные машины, кто-то из нас привязал к дереву ленту выпускника. Мы пьяные и укуренные. Нам кажется, что этот день никогда не кончится. Вот Мира со Светой и Ксюшей позируют Артему, Алекс лежит на траве, а Катя босиком идет по ограждению, на котором я сижу. Она садится рядом и смотрит куда-то вдаль. Потом резко вскакивает и бежит фотографироваться. Я закрываю глаза и ничего не чувствую.

– Поехали, я доброшу тебя до дома. Холодно.

– А ты с кем тогда в «Кофемании» был? – спрашиваю я, не открывая глаз.

– А это важно? – спрашивает Алекс.

Звонит телефон, и отец выходит из-за стола. Пока жду заказ – пролистываю инстаграм. За несколько минут в ленте вижу как минимум три публикации о том, что кто-то пропал. Фотографии молодых людей, наверняка им нет еще и двадцати пяти, они улыбаются, а рядом информация: время и обстоятельства, когда последний раз их видели. «Ушел из дома и не вернулся». Два парня и девушка. Один из них кажется мне знакомым, но вспомнить, где я с ним мог пересечься, не выходит. А может, просто ошибаюсь. «Мы все куда-то исчезаем». Потом смотрю на отца, как он у окна с кем-то говорит по телефону. На руке вижу красную нить, которую он никогда раньше не носил. Кажется, что он сильно похудел и еще сильнее поседел. С ним кто-то здоровается, он кивает в ответ. Потом смотрит на дисплей телефона и кладет в карман. Возвращается к столу.

– Извини, работа. Ты как? – говорит он.

– Ничего, – отвечаю ему и отчего-то тру переносицу.

Отец заказывает кофе.

– Ты есть не будешь? – спрашиваю его.

– Не хочется, – отвечает он, – но ты поешь. Рассказывай. – Пристально смотрит на меня.

– Что?

– Ну, что у тебя интересного в жизни? Как учеба? Есть ли девушка? Не собираешься ли вернуться? – последнюю фразу он говорит с какой-то потерянной надеждой.

– Учеба хорошо вроде. Девушки… нет.

– Денег хватает?

– Угу.

– Как ма…

– Мама? Она хорошо.

Официант приносит пасту и подливает в стакан воды.

– А как Нина?

Отец раздраженно смотрит на меня.

– Послушай, – говорит он, – мы с тобой не виделись два года, ты ничего не хочешь обсудить поинтереснее?

– К примеру? – Я принимаюсь за пасту, и она мне кажется безвкусной.

– К примеру, твою жизнь. – На слове «твою» он делает ударение и смотрит на меня, а я делаю глоток воды и думаю, как вовремя официант ее подлил в стакан.

– Слушай, ну, у меня все хорошо, я бы и остался там сейчас, но… – замолкаю я.

– Я тебя прекрасно понимаю, это ужасная трагедия. – Отец крутит в руках телефон. – Если бы не командировка, я простился бы. Как жаль, что все так.

– Куда летал?

Он какое-то время думает, что ответить, а потом неискренне произносит:

– Питер.

– А Нина что?

Отец напрягается.

– Что Нина?

– Ну, с тобой летала?

– Зачем?

– Ну… не знаю.

– Послушай, мы два года не виделись, и ты решил встретиться со мной, чтобы как-то подъе… поерничать, что ли?

– Я просто поинтересовался.

– Нет, тебя интересует только… – Отец недоговаривает.

– Что?

– Ты не изменился!

– Да смена страны ничего не меняет, ничего! – чуть громче говорю я и продолжаю есть свою пасту.

– Кого-то меняет, а кого-то нет.

Мне становится неуютно, ясно, что разговора у нас не выйдет, и не понимаю, зачем я согласился на обед с ним, когда мог не соглашаться.

– Я оплачиваю твою учебу. Я тебе перечисляю каждый месяц деньги, ты там делаешь непонятно что, а потом, спустя два года, ты приезжаешь и нашу встречу превращаешь в дерьмо! – говорит он.