– Ты со всеми попрощалась?
– Нет, – отвечает Мира, – я не хочу уходить!
– Быстро прощайся, и пойдем.
– Но, мам, – грустно просит Мира.
– Давай быстрее! – торопит ее тетя Саша.
– Пока! – Мира машет рукой в сторону. Камера следует на кухню, где я сижу перед остатками торта, машу рукой, а рядом со мной сидит заплаканный Алекс, опустив вниз голову. Черный экран.
Следующий кадр: моя мама одна на балконе, курит и смотрит в небо. За кадром слышен голос матери Алекса:
– Совсем ебанулся, – говорит она. – Дома всю посуду уберу, блядь! Вилки в первую очередь.
– Прекрати, – перебивает ее отец Алекса, – они дети еще. Они дети!
Мама машет кому-то рукой с балкона, тушит сигарету и заходит обратно в комнату, смотрит в камеру.
– Выключи уже! – говорит она. Камера выключается.
Кассета заканчивается, и я вставляю новую, завороженно смотрю на экран, который меня снова отправляет в прошлое.
Мама на кухне в желтом халате пьет чай, задумчиво смотрит в окно, на столе пачка сигарет. Камера все время на статике, общий план. Мама поворачивается, смотрит на меня с экрана телевизора растерянным, но очень красивым и притягательным взглядом, потом уводит его на пачку сигарет.
– Не покурить теперь. – С волнением посмеивается.
– Хороший повод бросить, – голос отца.
– Очень смешно! Надо на работе сказать, – мама делает глоток чая.
– Сначала Андрею скажи, – говорит папа. – Пойдем?
– Давай еще посидим… – предлагает мама.
– Давай, – соглашается отец.
Камера еще пять минут молча снимает, как мама сидит, смотрит в окно, о чем-то думает, пьет чай.
– Пойдем, – мама встает из-за стола.
Камера снимает ее со спины: как она выходит из кухни, идет по коридору нашей старой квартиры, сворачивает налево, в спальню, где на полу сижу я и смотрю телевизор. Я оборачиваюсь.
– Андрей, – говорит мама, – скоро ты не только с Мирой будешь кататься на велосипеде, – заканчивает свою фразу, смеется, и по ее щеке скатывается слеза, которую она смахивает. На экране помехи.
В следующем кадре мама лежит на кровати и смотрит в потолок, вздымает руки и что-то пытается уловить. Ее руки передвигаются так, будто бы она медленно плывет или убирает невидимую паутину, которая нависла над ней. Потом она кладет руки под голову и смотрит в потолок, а потом закрывает лицо этими же руками, и непонятно, смеется она или плачет.