Поезд въезжает в туннель, и картинка резко становится темной. Камера выключается. Плеер выплевывает кассету, и я вставляю новую.

На экране появляется мое лицо, я пристально смотрю в объектив, потом камера отъезжает. Передо мной торт, в него воткнуты пять горящих свечей, рядом со мной сидят Мира и Алекс, который держит в руке вилку и бьет ею по столу. На нем белая рубашка и черная бабочка, волосы взъерошены, он кричит:

– Дуй!

Голос отца за кадром спрашивает меня:

– Загадал желание?

Я киваю и смотрю на свечи. Камера берет их крупно, потом переходит на меня и снова на свечи, отдаляется и показывает общий план: меня, Миру, Алекса.

– Андрей, загадал желание? – снова спрашивает отец.

Я смотрю куда-то за кадр.

– Задувай, дорогой, – слышен голос мамы.

Я резко задуваю свечи, а Алекс сильнее бьет вилкой о стол. Мира кричит: «Ура!» За кадром слышны аплодисменты.

– С днем рождения! – кричит голос папы за кадром.

Алекс меня обнимает и говорит:

– Давай резать!

А я смотрю на потухшие свечи, от которых поднимается дым и рассеивается над нашими головами. Камера выключается.

На следующем кадре вид из окна. Отец крупно приближает двор – качели, песочница, ракета. На площадке компания людей. Кто-то прикуривает сигарету и садится на спинку скамейки. Люди разговаривают. Потом один из парней что-то передает девушке в черной куртке, она поправляет длинные волосы и куда-то убегает. Камера следит за ней, пока она не скрывается в темной арке дома, а когда кадр возвращается к компании вновь, люди начинают расходиться и остается только тот, кто сел на спинку скамейки. Он по-прежнему курит и смотрит в одну точку.

На следующем кадре моя мама в белой блузке и черных сережках закуривает на кухне тонкую сигарету и продолжает слушать тетю Сашу с дядей Пашей, родителей Миры. Рядом сидят родители Алекса.

– Да все пойдет хорошо, завертится, поверь, – говорит дядя Паша моей маме, а та кивает и затягивается сигаретой.

Тетя Саша говорит:

– Смотри, если не завертится – тебе конец.

Все смеются.

Дядя Андрей – отец Алекса – обнимает тетю Машу, маму Алекса. У них глаза подвыпивших людей. Дядя Андрей говорит:

– Все будет хорошо! Все будут счастливы. – Пьяно смеется. – Да, Вить? – говорит он в сторону камеры.

– Все будет! – говорит голос отца за кадром.

Мама снова затягивается сигаретой, выдувает и спрашивает в сторону камеры:

– Вить, мы будем счастливы?

– Конечно! – говорит отец за кадром.

– Слушайте, – дядя Паша наливает шампанское себе в бокал, потом всем остальным. – Давайте выпьем за то, чтобы все были счастливы и при бабле! – заканчивает он.

– Поддерживаю, – говорит дядя Андрей.

– За! – голос отца за кадром.

– Главное, чтобы наши дети были счастливы, – мама кивает куда-то в сторону, откуда доносятся детские голоса.

– Они будут счастливы, поверь, – отвечает дядя Паша.

– Главное, чтоб и мы застали их счастье, – добавляет отец Алекса.

Наши родители чокаются, а из соседней комнаты разносится девчачий крик. Моя мама кидает сигарету в пепельницу, ставит бокал на стол и выбегает из кадра. За ней убегают дядя Паша с тетей Сашей. В кадре остаются родители Алекса. Его отец берет мамину сигарету, затягивается, кладет ее обратно в пепельницу и говорит в камеру:

– Кому-то уже плохо, – смеется и своим бокалом чокается с объективом камеры. Черный экран.

Следующим кадром камера показывает, как тетя Саша надевает на Миру сиреневую куртку. Левая рука Миры забинтована, а лицо заплакано. Дядя Паша обувается и говорит:

– Да фигня, до свадьбы заживет.

Тетя Саша застегивает молнию на Мириной куртке, потом смотрит на себя в зеркало, достает из шкафа пальто, надевает, поворачивается в сторону камеры, отводит взгляд и говорит: