Лет до десяти-одиннадцати мать довольно часто привлекала меня к торговым делам. Я носил и продавал на пристанционном рынке свежие и малосольные огурцы, зеленый лук, молодую картошку. Разносил по близлежащим многоквартирным домам элеватора постоянным нашим клиентам молоко. Но потом, когда стал уже учиться в пятом классе и мою фотографию повесили на школьную доску почета, я стал вредничать, боясь, что меня за этим занятием застукают одноклассники и прилепят какую-нибудь нехорошую кличку типа «спекулянт». Правда, в один из базарных дней я с удовлетворением увидел, как за соседним прилавком продавала свежие огурцы лучшая ученица нашего класса Галка Бурая.

Одно время у меня был еще один очень доходный «левый» заработок, но, правда, сравнительно недолго. Тетя Нина, бывшая жена моего дяди Ильи Ивановича Треносова, работала буфетчицей в маленьком кафе на железнодорожном вокзале. Посетителями этого кафе в основном были пассажиры с проходивших поездов. В то время стоянки пассажирских поездов были длительные, и люди успевали в этом ресторанчике нормально перекусить. Специальных официантов в штате кафе не было, поэтому все заказы оформлялись через буфет. Кроме того, в буфете на разлив продавали крепленое вино. По сравнению с магазинным, это вино отличалось только увеличенной на сорок процентов ценой. Чтобы у посетителей не возникало вопросов по цене, да и не было соблазна у буфетчицы «химичить», на всех бутылках, предназначенных для продажи на разлив, ставилась круглая печать ОРСа. Тетя Нина в торговле была человеком опытным и изобретательным, поэтому проблема, «как схимичить», ею очень быстро была решена. В магазине она покупала такое же вино, так называемый «контрафакт», которым опять заполнялись опечатанные бутылки по мере их опорожнения. Установленная ОРСом надбавка полностью шла ей в карман.

Но руководство ОРСа часто практиковало внезапные проверки. Если проверяющие находили в буфете бутылки, даже пустые, без печати ОРСа на этикетке, то такой факт руководство ОРСа рассматривало как хищение государственной собственности. А это для проверяемого грозило в лучшем случая увольнением, а в худшем передачей материалов в ОБХСС. Кроме того, в буфете работали еще люди, а у тети Нины было самое хлебное место, поэтому желающих при случае «настучать» на нее было предостаточно.

Желания «заработать» у тети Нины не отбивала даже такая опасность. Она очень четко разработала план реализации контрафакта. Немаловажная роль в этом плане за определенное вознаграждение была приготовлена и для меня. Перед приходом поезда я приносил, а точнее привозил на автобусе, заранее купленные ею в магазине бутылки с вином на вокзал. Сколько их было в партии, сейчас точно уже сказать не могу, но помню, что сумка была очень тяжелая. С сумкой я проходил в зал ожидания, но обязательно через буфет, чтобы тетя Нина меня увидела. Она несколько раз выходила ко мне и малыми партиями уносила эти бутылки. Но кто-то все-таки настучал на нее. Тетя Нина лишилась своего «хлебного» места, а я – стабильного заработка.

Начиная где-то с 1958 года мать стала от такой многоотраслевой торговли отказываться, предпочитая возить из Воронежской области на продажу пуховые платки. По тем временам это был более прибыльный, но более опасный бизнес. Если торговля продукцией, созданной на собственном подворье, хотя и не поощрялась, но не запрещалась, то торговля товаром, приобретаемым на стороне, расценивалась как спекуляция, что являлось уголовно наказуемым действом.

Отец проработал на нефтебазе Боровской МТС до весны 1955 года. Чувствовать себя он стал намного лучше. Из знакомых мужиков, приехавших, как и он, в Щучинск с рудников, он сколотил бригаду строителей. Два года работы на нефтебазе оказались для него полезными в части знакомства с руководителями близлежащих колхозов, что позволило обеспечить его бригаду подрядами на строительство и ремонт животноводческих помещений на долгое время. Кроме того, горняцкий опыт позволил стать ему высококлассным и дефицитным специалистом по копке колодцев. Притом он мог не только выкопать колодец, но и найти по приметам, только ему известным, место, где должна быть хорошая питьевая вода. В то время во многих малых деревнях питьевая вода была привозная, а скот гоняли на водопой на естественные водоемы с пресной водой довольно далеко от поселка. Наличие в поселке колодца с хорошей питьевой водой решало многие проблемы. Поэтому у отца заказы на копку колодцев были на несколько лет вперед. Строил отец в Дорофеевке, Савинке, Обалах, Ново-Андреевке. Долгое время основным источником пресной воды были выкопанные им колодцы в таких селах района, как Обалы, Тюлькули, Савинка, Дорофеевка, Многосопочное, а также в нескольких лесничествах.