У Лилиан предательски защипало в глазах, и она, пытаясь скрыть непрошеные слёзы, порывисто встала и направилась к камину. Александр последовал за ней, он понимал, что с ней происходит, и, как всегда, готов был помочь. Его руки мягко опустились ей на плечи. Эта невинная нежность была последней каплей для Лилиан. Она больше была не в силах сдерживать свою боль и смятение души; припав на грудь своего верного друга, она горько заплакала, содрогаясь всем телом.

Эти слёзы говорили Александру о том, что она безгранично верит ему и ей не надо быть перед ним сильной. Он мысленно благодарил её за это доверие и был преисполнен нежности. Ему так хотелось облегчить её страдания, но он понимал, что нет таких слов, которые залечат её боль. Ей сейчас нужен покой и сон.

Он с лёгкостью подхватил свою драгоценную ношу на руки и понёс в приготовленную для неё комнату. Ожидавшая её горничная помогла ей раздеться и лечь в кровать.

Через некоторое время Александр зашёл пожелать ей спокойной ночи:

– Я вижу, ты немного успокоилась. Позволь тебе пожелать спокойной ночи, отдыхай, тебе здесь будет удобно.

– Мне действительно удобно, но очень одиноко…

Лилиан сама не поверила, что она это произнесла вслух. Она покраснела и опустила взгляд. Но она сказала то, что чувствовала каждой клеточкой своего Я в этот момент и в те бесчисленные вечера ожидания…

Воцарилось неловкое молчание. Лилиан слышала, как сильно забилось её сердце, дыхание участилось, и ей показалось, что от напряжения она готова лишиться чувств; она закрыла глаза, пытаясь скрыть своё волнение. В следующее мгновение она ощутила, как сильные и нежные руки привлекли её в объятия. Её голова теперь покоилась на груди Александра, и она слышала, как учащённо бьётся его сердце. Она вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, которая после горькой обиды нашла защиту и утоление всех своих печалей на груди у своего отца.

И теперь уже слёзы умиротворения окропили грудь её друга, а он, ощутив тёплую влагу на груди, стал гладить её по голове, совсем по-отечески, словно убаюкивая её боль.

Невзирая ни на что, Александр был счастлив; как долго он мечтал вот так держать её в объятьях. Действительно, сегодня для него волшебная ночь. Вот сейчас он может осыпать её ласками, поцелуями, и она в полубреду, изнемогая от пустоты, подарит ему эту ночь. Было бы нечестно воспользоваться её слабостью, ведь уже завтра она может об этом пожалеть, а затем отдалиться от него, а ему бы этого не хотелось. Что может дать одна почти бессознательная ночь? Пока он размышлял, Лилиан уснула, и он позволил себе задремать, бережно прижимая к груди свою возлюбленную.

На следующий день Александр проснулся первый, Лилиан мирно покоилась рядом. Её густые каштановые локоны разметались по подушке, создавая причудливый ореол вокруг спокойного лица. По-видимому, ощутив его взгляд на себе, она открыла глаза. Щёки моментально приняли пунцовый оттенок.

– Успокойся, дорогая, тебе не в чем себя упрекнуть. Я просто смиренно сторожил твой сон, теперь я пойду распоряжусь насчёт завтрака, а горничная поможет тебе с утренним туалетом. За ширмой ты найдёшь купленный для тебя, так, на всякий случай, пеньюар и домашние туфли, я надеюсь, всё будет впору. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя как дома.

Александр склонился над ней и поцеловал в лоб. Пока Лилиан осмысливала происходящее, хозяин дома покинул комнату.

Ей же следовало о многом подумать, одеться и причесаться, поскольку после завтрака ей предстоит визит к свекрови, и это тоже будет непросто. Впереди объяснение и прощание с Лидией Леопольдовной. К свекрови у неё нет претензий, она безукоризненно выполняла свою роль. Разговор, который ей предстоит, будет матери Евгения неприятен и доставит огорчение, но иного выхода нет.